"Игорь Росоховатский. Сто моих рождений (Авт.сб. "Утраченное звено")" - читать интересную книгу автора

время, когда "организм" испытывает боль, в системе возникают
непредвиденные импульсы. Они прокладывают себе новые пути, разбегаются по
всем участкам объединенного искусственного мозга, зацикливаются.
Если хорошенько подумать, то в этом удивительном явлении нет ничего
необъяснимого. Ведь именно чувства, вернее - потребности _через чувства_
воздействуют на мозг, заставляя его искать пути к удовлетворению. Именно
чувства дают толчок мыслям, зачастую непредвиденным. И эти новые мысли,
неконтролируемые импульсы, разбегаются, зацикливаются.
Каждое зацикливание такой мысли-импульса способно вызвать к жизни
множество воспоминаний, хранящихся в ячейках памяти. Возникают новые
образы, целые миры, подготовленные прошлой работой системы. Они нарушают
Программу.
Хорошо, если их удастся быстро обнаружить. А если нет?
Чем больше я думал над этим вопросом, тем к более удивительным выводам
приходил. Они привели к новому повороту в моих поисках.
...Снова горные тропинки Лаксании. Синее небо с парящими ястребами,
помутневшие от буйства реки, колючие кустарники... Я был один, ведь ни с
кем из друзей не рискнул бы поделиться своими гипотезами. Чтобы понять их,
нужно прожить все мои жизни, перенести муки и смерти и сохранить, как
незаживающую рану, как язву, память о них.
Веду машину по узкой петляющей дороге над обрывом. Покой гор кажется
мне обманчивым. Камни притаились, готовые к обвалу, редкие деревья
маскируют лики горных духов. Сверкающие острые скалы воспринимаются как
ракеты, призванные вспороть синее прозрачное небо, подсеребренное по краю
пылью водопадов. Пена горных рек реальнее, чем спокойная вода, ибо
реальность теперь для меня связана только с движением.
Наконец достигаю спуска в гигантский каньон. Дорога становится еще
опаснее, она состоит из одних крутых поворотов. Руль оживает в моих руках,
пытается диктовать свою волю. Приходится бороться с ним, усмирять. А
коварная намять подсказывает: так уже было, все было, а ты сам - только
белая мышь в лабиринте, который не может кончиться. Вместе с тем оживали
инстинкты, прежний опыт, записанный не в генах и не химическим языком (об
этом я уже догадывался), а языком перестановок электронов на атомных
орбитах.
И снова старый проклятый вопрос бьется в моем мозгу: _зачем_? Есть ли
цель, способная искупить мои муки, десятки моих смертей?
Оставляю машину на небольшой площадке и продолжаю путь пешком туда, где
согласно расчетам должен находиться Вход. Через несколько часов, изнемогая
от усталости, различаю провод, уходящий в скалу. Впервые я видел его
бесконечно давно.
Приходится карабкаться по отвесной скале, вырубая скалорубом небольшие
выемки, чтобы только упереться носком. Тяжелый рюкзак тянет вниз.
Но цель значит для меня гораздо больше, чем жизнь. Ибо это - впервые за
десятки жизней - моя цель. Пусть это кажется кому-то - да и мне самому -
невероятным: если бесконечно усложнять модель, у нее появится собственная
воля и собственная цель, неподконтрольная исследователю.
Сейчас я весь состою из желания достичь цели, моя атомная структура
соткана из него, как из паутины, в которой запуталась и барахтается мысль.
Я ни секунды не сомневаюсь, что одолею подъем. Усталость больше не
властна надо мной.