"Игорь Росоховатский. Цена золота (Авт.сб. "Утраченное звено")" - читать интересную книгу автора

хранило наших предков. Мне казалось, что в его языках мелькают картины
схваток с пещерными львами и медведями, охоты на мамонтов и бизонов. В
этих ночных джунглях я словно уходил куда-то далеко, путешествовал по еще
более темным джунглям памяти, возвращался к истокам человеческой
истории... Конечно, мы стали совсем иными, чем были наши предки, но так ли
уж далеко мы ушли от своей животной сущности и не грозит ли нам
возвращение не по своей воле? Или - по своей? И не все ли равно? Возврат в
первобытность - это смерть. Пожалуй, даже хуже смерти: насмешка над всеми
надеждами цивилизации. Кто из нас в здравом рассудке согласился бы на
жизнь кошки, собаки, свиньи, обезьяны или даже на жизнь дикаря? Покажите
мне такого человека. Хиппи? Но ведь это только игра в первобытность. Игра,
когда на твоей стороне уже есть изощренность чувств и минимальные блага,
необходимые для существования. На добывание их уходит вся жизнь дикаря.
Картины первобытной охоты вспыхивали, гасли, снова вспыхивали... Я
видел поднятые дубины, раздираемых хищниками людей, бушевание лесных
пожаров, наводнения, вулканическую лаву, заливающую города. Мне казалось,
что из тьмы прямо в меня летят стрелы и дротики. Вилен назвал бы все это
пустой и бесполезной игрой воображения.
Я с завистью взглянул на него. Стоило ему прилечь, как он тут же
безмятежно и крепко уснул, тихонько посапывая. Когда кончится моя вахта,
мне так быстро не уснуть.
И проснулся он быстро, едва я притронулся к его плечу. Потянулся
взглядом к ружью. Крылья носа у него вздрогнули, словно он почуял
опасность.
- Полежите минутку, - сказал я ему. - Даю вам фору, чтобы окончательно
прийти в себя.
- Спасибо. Я готов.
Он несколько раз сладко потянулся, совсем как ребенок, затем переломил
на всякий случай ружье, убедился, что патроны на месте, и я понял, что
фора ему действительно не нужна.
Уснуть, как я и предполагал, мне оказалось не так-то просто. Пока я
сидел у костра с ружьем, ничего подозрительного не замечал, а теперь мне
чудилось угрожающее вытье, хруст веток. То и дело я поглядывал на Вилена,
чтобы убедиться, что он исправно выполняет обязанности часового.
...Разбудил меня Вилен на рассвете. Костер горел ярко и ровно. Я
взглянул на часы-календарь и понял, что мы опоздали. К назначенному сроку
теперь не поспеть. Не уйдет ли Агирэ?
Нам пришлось подождать еще полтора часа, прежде чем тронуться в путь. Я
использовал это время, чтобы с помощью компаса и карты правильней
определить курс. Поляна, на которой мы остановились, была помечена на
карте, и это облегчало задачу.
Мы прошли еще не менее часа, когда джунгли начали редеть. Теперь мы
уставали меньше, да и дышалось легче. Бывалые охотники именно по таким
приметам узнавали о близости открытых мест в сырых и густых джунглях.
Мне послышалось мычанье коров. Вряд ли гуани выгоняют стадо на выпас
далеко от поселка. Если слух меня не подвел, то Синее озеро близко. Я
подал знак Вилену остановиться и остановился сам, прислушиваясь.
Определив, с какой стороны доносится мычанье, соблюдая все
предосторожности, мы направились туда. Я хотел подобраться поближе и
выяснить, кто Охраняет стадо. Может быть, повезет, и там окажется Агирэ...