"Игорь Росоховатский. Бесполезный эксперимент?.. (Авт.сб. "Понять другого")" - читать интересную книгу автора

волчьей стае. Дескать, "как волка ни корми...". Я не поверил ему.
Зимой, когда участились волчьи набеги, мне пришлось помочь соседям в
охране участков и тоже взяться за ружье. И вот лунной ночью среди
распластанных в беге волчьих теней на снегу одна показалась мне знакомой.
Я крикнул: "Джек! Джек!" Тень приостановилась, повернула голову вправо,
прислушиваясь.
Но тут загремели выстрелы, и она прыгнула и понеслась к спасительным
зарослям. Нырнула в них и пропала, будто и на самом деле была только
тенью. Но на молочно-белом снегу остались четкие следы волчьих лап с
прострочками от когтей.
Зима выдалась лютой, снежной. Замело тропы. Многие звери укрылись в
своих норах. В дачном поселке стали исчезать собаки. Ошейники находили в
снегу рядом с обглоданными костями.
Волчьи набеги становились все более дерзкими. Случалось, что собак
утаскивали прямо из будок. Дачники установили круглосуточное дежурство,
выставляли капканы, но все усилия оказывались тщетными.
Мою дачу по неизвестным причинам серые душегубы обходили пока стороной.
Я замечал, как косятся на меня соседи, представлял, что они думают. И сам
я терялся в подозрениях. К счастью, хозяйство мое было невелико. Кур не
заводил. Нюрку на всякий случай закрывал на ночь в кухне.
Так прошли январь и февраль. Наступил март. Волки беспокоили нас реже.
Но около моей дачи появились волчьи следы. Их цепочки располагались все
ближе к домику с каждым днем. Мне отчего-то казалось, что это следы Джека.
Я представлял, как он бродит вокруг дачи: знакомые дразнящие запахи
притягивают, голод подталкивает, но чувство опасности и, возможно,
какие-то воспоминания заставляют держаться подальше. И он уходит в лес к
стае - одинокий, настороженный, несчастный, чужой и там, и здесь,
оттолкнувший былое и отринутый от него, не в силах его ни забыть, ни
переступить. Ибо в его мозгу звучат и свирепые голоса предков, и звуки
сытой неволи, и, кто знает, может быть, голоса существ, окружавших его на
даче, а среди них были и ласковые, и добрые. Как умещается все это в его
мозгу, куда приведет?
Ночью мне снились кошмары. Волчьи стаи окружали мою дачу. Я слышал звон
стекла, треск оконной рамы. Огромная морда лезла в окно, открывала пасть,
лязгала зубами. Доносилось жалобное блеянье, хрип, топот...
Внезапно я с ужасом понял, что это уже не сон, что страшные звуки
доносятся снизу, из кухни. И, еще окончательно не проснувшись, - раздетый,
босой, - я сорвал со стены ружье и стремглав бросился вниз по винтовой
лестнице.
В расплывшемся мутном пятне света я увидел козью ногу в луже крови и
горящие злобой янтарные глаза зверя. Вскинул ружье, навел стволы туда, где
светились точки глаз, и нажал на спуск. Раз, второй. Послышались сухие
щелчки курков. И тут я вспомнил, что вчера вечером перед чисткой разрядил
ружье и забыл потом вложить в ствол патроны. Я взмахнул ружьем как
дубинкой, услышал глухой предупреждающий рык, понял, что сейчас зверь
бросится на меня, его прыжок неизбежен. Еще что-то я успел увидеть в пятне
света, что-то, встревожившее и поразившее меня, но осознать, что же это
такое, тем более размышлять о нем, не было времени. В эти решающие
мгновения полуосознанно, почти инстинктивно, я крикнул:
- Джек! Джек!