"Валерий Рощин, Константин Щипачев. Воздушная зачистка " - читать интересную книгу автора

пулемет - вон они, суки!
Только теперь мы замечаем мечущихся в редкой растительности "духов". Я
тотчас устраиваюсь у открытой двери, передергиваю затвор пулемета; Валерка
присаживается рядом в готовности подавать ленту... И мы настолько увлекаемся
интенсивной стрельбой по неприятелю, что разок едва не срезаем вертолет
своего же командира эскадрильи.
Наконец, КП полка приходит в себя и дает команду на прекращение жуткой
круговерти.
Смотрю на часы. После взлета моего экипажа с джелалабадского аэродрома
прошло чуть больше тридцати минут...

Ми-8 садится где-то посреди обширного плоскогорья - неподалеку от места
гибели Павла Винника. Спускаюсь по трапу из грузовой кабины и, понурив
голову, иду к командиру полка докладывать о происшествии и уточнять
дальнейшую задачу.
Подполковник Крушинин и начальник Армейской авиации молча ходят вокруг
почерневших останков вертолета Павла. Оба выглядят не самым лучшим образом:
посеревшие от бессонных ночей лица, впалые щеки, темные круги под глазами.
Увидев меня, Крушинин не реагирует. Лишь устало бросает:
- Ты что здесь делаешь, Шипачев?
- Сбили, товарищ подполковник, - тихо отвечаю я.
Мысли того, вероятно, крутятся вокруг Винника.
- Знаю. А ты-то что здесь делаешь?
Приходиться повторить неприятную и режущую слух фразу:
- Сбили меня, товарищ подполковник.
- Да что тут у вас творится? - внезапно вскипает полковник Григорьев,
до которого сразу доходит смысл моего доклада. - Одного сбили, другого,
блять, сбили! Не полк, а сплошной бардак!..
Пока начальство объясняется меж собой, я спешу ретироваться поближе к
"восьмерке" Володи Хорева. В такие минуты глаза командованию лучше не
мозолить. Доложить - доложил, а дальше пусть думают сами. На то они и носят
большие звезды на погонах.
Забравшись в грузовую кабину, плюхаюсь на откидное сиденье.
- Ну что? - с кислой миной вопрошает штурман.
Я тяжко вздыхаю, вытирая платком мокрую шею:
- Хер их знает... Но готовиться, Валера, надо к худшему. Полагаю,
достанется нам по самые гланды. Под горячую-то руку...
Пару минут наше воображение еще полнится сумасшедшей чередой недавно
пережитых событий.
Еще бы! Прямое попадание двух "Стингеров"; оглушительный двойной взрыв
по левому борту, от которого до сих пор в башке звучит "малиновый звон";
лихорадочное мигание красных сигнальных табло, издевательски спокойный голос
бортовой "мадам"; и вынужденная посадка на подвернувшуюся ровную площадку,
выполненная в сумасшедшем темпе. Не мудрено, что перевозбуждение и натянутые
нервы не позволяют нам со спокойной рассудительностью обозначить причины
сего происшествия, а также предположить его последствия. Мы просто не
понимаем его объективной сущности и не думаем о том, что на нашем месте мог
оказаться любой другой экипаж. И какое-то время мучительно посасывает "под
ложечкой" при мысли о вариантах наказания...
Однако на полу грузовой кабины - прямо перед нами, лежит обуглившееся