"Лора Джо Роулэнд. Путь предателя ("Сано Исиро") " - читать интересную книгу автора

избавляло мужчин от смущения и развязывало им языки. Нагасаки, как никакой
другой город в Японии, был наводнен шпионами, выслеживающими малейшее
нарушение закона. Неосторожные речи Ёсидо привели его, как и многих других,
к печальному концу.
- Я не имел этого в виду, - возразил Ёсидо. - Я был пьян, не знаю, что
говорил. Тысяча извинений! - Он попытался поклониться, но два эта крепко
держали его. - Прошу вас! Не убивайте меня из-за одной маленькой ошибки!
Никто не вступился за него, даже свидетель, которому были хорошо
известны образцовый послужной список и личность этого человека. Встать на
сторону изменника означало бы разделить его вину и наказание.
- За бесчестный поступок Ёсидо Ганзаэмон приговаривается к смерти. -
Губернатор кивнул палачам.
В этот момент страх пленника сменился яростью.
- Значит, вы приговариваете меня к смерти как изменника? - разорвал его
крик торжественную тишину. - В то время как в Нагасаки полным-полно
преступников, совершивших такое, что мне и не снилось? - Из его горла
вырвался хриплый, горький смех. - Только осмотритесь на Дэсиме и все
увидите!
Толпа заволновалась; ропот пронесся по площадке, словно тревожный
ветерок. Свидетель, услышав эти обвинения, охнул, так как Ёсидо говорил
правду. По несчастной случайности свидетель узнал о том, что творится на
Дэсиме - голландской торговой колонии. Он наблюдал тайные приезды и отъезды,
незаконные сделки, запрещенные контакты между иностранцами и японцами. Хуже
того, свидетель полагал, что знает главного виновника этих преступлений. У
него свело желудок, закружилась голова, и он покачнулся. Если о
преступлениях знает такая мелкая сошка, как Ёсидо, то кому еще известно или
станет известно о них?
Губернатор простер руку, прерывая все разговоры и движения.
- Приступайте! - приказал он.
Эта схватил растрепанный узел волос на темени Ёсидо, рванул вверх,
вздернув голову и мгновение держа ее в неподвижности. Сердце у свидетеля
заныло; его руки и ноги одеревенели и застыли от пронзительного сочувствия.
Он видел себя на месте Ёсидо, который вот-вот умрет, но не в славной битве,
не от своей руки в ритуальном благородном акте самоубийства, приличествующем
самураю, а в бесчестье, как осужденный изменник.
Потом свидетель представил того, кого он подозревал в дэсимском
преступлении, - как тот стоит на коленях перед палачом, чей меч уже высоко
взлетел, сверкнув смертоносной молнией. Того, с чьей судьбой была неразрывно
связана его собственная судьба. Быть может, когда-нибудь они вместе вот так
же умрут. Наказанием за столь тяжкое преступление была смерть не только для
преступника, но и для всей его семьи, для всех тех, кто находился с ним в
тесных отношениях. Пожалуйста, взмолился свидетель с затаенным ужасом, пусть
этого не случится!
- О да, есть настоящие злодеи, не такие, как я, и, вероятно, даже
сейчас они вершат зло и преступные деяния. Лучше накажите их!
Истерический вопль Ёсидо эхом разнесся по горам, но тщетно. Страх
обострил все чувства свидетеля. Он услышал, как вздохнула толпа,
почувствовал предвкушение неизбежного, и его обдало соленым морским ветром.
Под невидящим, безжалостным глазом солнца он услышал крик Ёсидо, заглушивший
неистовый стук его сердца.