"Николас Ройл. Оболочка " - читать интересную книгу автора

домой. Он вдруг встревожился, не понятно - с чего. Ему хотелось как можно
скорее добраться до телефона, позвонить Элизабет и спросить, как она себя
чувствует. Обычно ее менструации были короткими - два или три дня
максимум, - но при этом слегка болезненными, и они с Хендерсоном всегда
праздновали их начало как доказательство, что их пронесло и в этом месяце
тоже. Они соблюдали все предосторожности, но все равно слегка беспокоились,
пока у нее не начиналось.
Дело близилось к вечеру. Они как раз собирались остановиться, чтобы
перекусить, и тут наткнулись на мертвую ласку. Она была разделана так же
тщательно, как и кролик. Блур торжествующе поднял шкурку, всем своим видом
давая понять, что успех и хорошие денежки им обеспечены.
- Сам Кертин не сделал бы лучше, - сказал он, вертя шкурку в руках.
- Что ты имеешь в виду?
- Его профессию. Он снимает с животных шкуры - разумеется, с мертвых
животных - и потом использует их скелеты, чтобы сделать форму, обычно из
стекловолокна, если только животное не совсем мелкое. За ужином Блур
продолжил:
- Однажды он пригласил меня к себе в мастерскую. Он тогда набивал пуму,
которую ему передали из зоопарка. Пума померла от старости, и он должен был
сделать чучело для
какого-то там музея в Уэльсе. Насколько я понимаю, чтобы сделать чучело
большой кошки, нужно несколько недель, но я был у него в тот день, когда он
снимал с нее шкуру.
Блур отставил в сторону свою бумажную тарелку и закурил. Тени вокруг
поляны сгущались, небо постепенно темнело, хотя время было еще не позднее -
около шести.
- Он повесил труп вверх ногами на цепь, прикрепленную к балке на
потолке. Знаешь, это удивительно: как легко сходит кожа. Он слегка тянет,
она сходит на дюйм, он опять тянет, она опять сходит, и так - до конца.
Потом он взял скальпель и осторожно очистил шкуру от жира и хрящей. Это так
странно - смотреть на освежеванную тушу, безглазую... когда видны все
мускулы и сухожилия. По-своему это даже красиво.
Хендерсон поставил на примус котелок, чтобы хоть чем-то себя занять и
не смотреть на Блура, на лице которого отражалась странная смесь отвращения
и восхищения.
- А что он делает с тушей? - спросил Хендерсон.
- Он вызывает людей с живодерни. Они приезжают и забирают ее. А если
животное очень маленькое - птица там или ласка, - тогда он просто
выбрасывает тушку в поле. Наверное, у его мастерской ошивается целая стая
довольных и толстых лис.
- То есть те чучела из музеев - это совсем не животные, а просто шкура
с чем-то вроде гипса внутри?
- Точно. Кертин обычно использует пористый пластик. Он такой легкий,
что здоровенного тигра запросто можно поднять одной рукой.
- Как-то даже и неинтересно, правда?
- Да нет. Все зависит от того, что ты считаешь сущностью животного -
шкуру или тушу. Потому что, когда ты снял шкуру с животного, у тебя остаются
две вещи: кусок мяса и шкура. Собственно, ты только шкуру и видел, когда
животное было еще живым.
- Но это лишь оболочка.