"Гюг ле Ру. Норманны в Византии " - читать интересную книгу автора

плававшего по Днепру, когда он раньше служил по найму у одного важного
боярина, русса, назначили сопровождать в Киев посланника.
- Если бы ты пожелал вступить на службу в наш отряд, - прибавил он, -
то тебя охотно бы приняли, так как новый базилевс не очень-то доверяет
византийцам, предпочитая им норвежских волков, и щедро оплачивает нашу
службу.
- В отряд Ангуля? - переспросил Дромунд, склоня голову.
- Да, Ангуля, который раньше плавал с викингами.
- Давно ли он покинул ладью, чтобы принять командование императорской
стражей?
- Около двух уже лет, - отвечал Харальд.
- Около двух лет... - повторил Дромунд.
Задумчиво смотря на исчезающие следы ладьи, он мысленно уносился в
прошлое.


[Image007]


Глава 4
Царица Мира

Таким образом Дромунд вместе с послом доплыл до города Киева. Миновав
предместье хазар, он достиг холма, на котором возвышался деревянный дворец.
В этом дворце ему удалось даже увидать княгиню Ольгу, в то время когда ей
преподносили императорскую буллу. Но несмотря, однако же, на новую
обстановку и на интересные зрелища, он почувствовал себя довольным лишь
тогда, когда ладья опять стала скользить по волнам Днепра и перескакивать
через пену порогов, самые названия которых указывали на страх, внушаемый ими
путешественникам: "Не спи!", "Гремящий", "Ненасытный"...
До самого Босфора быстро плыла ладья по глубоким водам Понта
Эвксинского. Яркое солнце весело играло в его легкой зыби, а белоснежные
облака, плавая на голубом фоне неба, красиво отражались в воде. По мере
приближения к Босфору посланник стал резче и самоувереннее относиться к
команде, так что Харальд заметил вполголоса:
- А видно, что мы ближе к Византии, чем к Киеву...
На утро, среди легкого тумана, поднимающегося с Пропонтиды, показалась,
как бы всплывая из воды, царица мира - Византия.
Целый лес мачт, разных размеров и форм, загромождал порт Буколеона.
Через сеть снастей Дромунд различил окруженный зеленью садов двуглавый купол
большого дворца. Громадный траурный флаг развевался на нем, то открывая, то
закрывая золоченую крышу и как бы выражая этим, точно жестами отчаяния,
глубокую печаль всего города, оплакивающего смерть базилевса.
По вымощенной тенистой аллее роскошного сада Дромунд со своим
товарищем-варягом спешили добраться до дворца, так как они пристали к
Буколеону в такое время, что могли еще застать и посмотреть начальную
церемонию погребения Константина Багрянородного.
- Мы увидим процессию, - сказал Харальд, - с террасы Кабаллария.
Это был императорский манеж, в котором, под присмотром избранных
варягов, содержались любимые лошади базилевса и тех послов, которые