"Гюг ле Ру. Норманны в Византии " - читать интересную книгу автора

и любовных свиданий. Вечером сюда приходили любоваться заходом солнца.
С этой эспланады, как с возвышения, открывался вид на порт, где
лавировали суда. Внизу, под отвесной ее стеной, слышались беспрерывные брань
и крики; наверху же между тем раздавались веселый смех, любезности, шорох
вееров и звуки поцелуев.
У подножий этой террасы Дромунд и Харальд были прикованы к позорным
столбам. Приставленный для наблюдения за ними воин то и дело отгонял зевак,
которые приходили посмотреть на приговоренных к казни, и гонял
шалунов-мальчишек, при одном виде его копья обращавшихся в бегство.
Равнодушные к взорам любопытных и к детским проказам, оба варяга
безмолвно сидели у своих столбов. Их сердца под стальными кольчугами,
по-видимому, бились спокойно. Но все же, когда в заливе показалось судно,
плывущее на всех парусах в сторону Понтийского моря, Харальд глубоко
вздохнул. Не боязнь смерти закрадывалась, однако же, в его душу при
потухающих лучах заходящего солнца. Не питая ни к кому ненависти, он не
испытывал теперь и удовлетворения от совершенного убийства. Ему просто было
грустно. С тоской вспоминал он свои полные приключений плавания среди
беспредельной свободы морей; ночи, проведенные в борьбе с волнами и
непогодой; длинные рейсы, совершенные со славой; бури и грозы, которым так
радовалась его смелая душа.
Сквозь высокие мачты судов грезились ему острые скалы, бездонные
пропасти, снежные вершины и громадные сосны, тесно стоящие друг около друга,
как гиганты, готовые выдержать приступ; все эти воспоминания о милом севере
так переполнили его сердце, что он запел старую скандинавскую песню.
Он воспевал и зиму с ее глубокими снегами, и весну, которая ломает
твердый лед, согревает землю, зеленит ветви сосен, освобождая их от ледяной
одежды. Про весну в песне говорилось:
В этот час спешит Урда, одна из трех красавиц Норн, за весенней водой к
ручейку, чтоб напоить свежей влагой могучий ясень Иггдрасиль.
Харальд напевал тихо, сквозь зубы, и голос его звучал жалобно, как
ветер, колеблющий снасти судна.
Услыхав эти звуки, Дромунд бросил на землю горсть игральных костей,
которыми забавлялся с ловкостью жонглера, перекидывая их с руки на руку.
Затем, как собака, которую раздражает привязь, он нетерпеливо рванул свою
цепь и обратился с вопросом к стражу.
- Товарищ, - сказал он, - я не страшусь смерти; скажи, когда нас
поведут на казнь?
Посмотрев через лес мачт на запад, воин отвечал:
- Когда солнце погрузится в море, тогда и ваши головы будут плавать в
крови.
- Благодарю!
Взволнованный своим пением, Харальд не обратил никакого внимания на
слова воина. Помолчав несколько времени, как бы для того, чтобы прислушаться
к грустным чувствам, царившими в его душе, он снова запел свой гимн:
Вода течет и превращается в мед, которым питаются пчелы. Норны не
оставляют своими заботами ясень, и он растет и тянется к небу.
С душой, умиленной пением, норманн забыл даже, где он находится, и
чувствовал себя то трепещущим листком, то жужжащим насекомым, порхающим
среди ветвей чудесного Мирового древа.
Дромунд заметил сильное волнение Харальда, вскочил на ноги и, подойдя,