"Гюг ле Ру. Норманны в Византии " - читать интересную книгу автора

высеченная из камня печатка, изображавшая смятую, разорванную лилию,
заказанная ею в одну из тяжелых минут ее печальной жизни, намекала на
обстоятельства этой жизни; но Ирина всем говорила, что печатка эта осталась
ей от матери.
По прошествии четырех лет замужества она, однако же, совершенно
примирилась со своей тяжелой долей, и это сделало ее еще привлекательнее и
еще милее. Она спокойно улыбалась своему старому супругу, и когда он, по
свойственной ему грубости, упрекал ее в излишних тратах, главными
виновниками которых были ее братья Троил и Агафий, то она покорно отвечала:
- Надо же, чтоб каждая женщина кого-нибудь да баловала - или дитя, или
возлюбленного... А у меня только и есть, что братья...
Старый ворчун замолкал при этом, боясь, чтобы она не завела себе
любовника, так как не мог уже дать ей сына.
Между прочим, он очень уважал в ней способности, которые так украшали
его дом: умение устраивать празднества, наблюдать за прислугой, угождать
влиятельным лицам и отпускать от себя своих знакомых вполне довольными и
угощением, и разговорами.
Когда Евдокия, в сопровождении своих поклонников, вошла в комнату, где
Ирина проводила все свободное от визитов время, занимаясь рисованием, она в
эту минуту запечатывала письмо, поспешно написав несколько строк. Легкий
испуг Ирины от неожиданности ввел в заблуждение Евдокию и ее обажателей.
- А, я тебя поймала! - вскричала Евдокия. - Вот скромница! Ты пишешь
своему возлюбленному! Как его зовут?..
Ирина с меланхолической улыбкой подала письмо, и Агафий прочел:
"Августе Софии, игуменье Каниклионского монастыря". Все вскрикнули от
удивления, и Троил спросил:
- Что же это значит? Ты просишь приготовить тебе там келью?
- Я писала Августе и просила, чтобы она передала это письмо Царевне
Агате.
- Разве Агата в монастыре?
- И Агата, и ее сестры - Анна, Зоя и Феодора! Это - самая свежая
новость. Откуда вы явились, милые друзья, что ничего не знаете?
И она рассказала происшествие, о котором тогда все говорили.
Утром, еще перед смотром, самодержец призвал к себе вдовствующую
базилиссу и своих молоденьких сестер и поведал им в тот же день покинуть
дворцовый гинекей, отправиться в монастырь и постричься.
Повеление брата, как громом, поразило царевен, которые готовились к
совсем иной жизни. Они получили прекрасное воспитание; сам покойный
базилевс, страстно любивший своих дочерей, заботился о нем.
Царевны, рассказывала Ирина, помешались от горя. Они на коленях умоляли
Романа о помиловании и не хотели добровольно оставить дворец, так что были
насильно увезены из него. Теперь они уже пострижены и будут жить среди
ангелов.
Евдокия и оба молодых человека почувствовали, как мороз пробирался у
них по спине от предчувствия зла, которое возможно при неограниченной
власти; по случаю несчастной судьбы царевен, они беспокоились и о самих
себе.
Наконец Евдокия сказала:
- Хорина мне рассказывал, что молодая базилисса хотела отомстить своим
золовкам, но я не думала, что ее гнев будет так страшен и так беспощаден!