"Гюг ле Ру. Норманны в Византии " - читать интересную книгу автора

небом и землею, так же далеко от Бога, как и от людей, в уединении нашей
взаимной любви.
Дромунд опустил голову. Он желал, чтоб Ирина полюбила его иначе. Его
душа дикого пирата гордилась победой над женщиной, как удачной добычей. Он
желал бы хвастаться ею, как богатым чеканным вооружением, браслетами,
кольцами, подаренными ему возлюбленной. Он много раз просил Ирину
отправиться с ним в ту таверну, где собирались дружинники играть в кости и
пить пиво. Отказы Ирины ему оставались непонятны. Он не допускал в ней
чувства самолюбия, считая ее совершенно завоеванной.
Скромность же ее души была для него загадкой, перед которой он терялся,
впадая в бессознательное беспокойство, тяготившее и вызывавшее в нем гнев.
Ирина между тем сказала:
- Я оставлю тебя на минутку...
- Куда же ты пойдешь?
- В церковь.
- Что ты там будешь делать?
- Я хочу помолиться Богу о нашей любви.
- Какому Богу?
- Моему Богу.
- Это Белому человеку? - спросил Дромунд, с презрением пожав плечами, и
добавил: - Ты увидишь, как поможет тебе твой Христос, когда разразится гнев
асов и когда норманны сделают из Царицы мира кладовую для солонины!
Это дикое восклицание вызвало краску на лице Ирины. Ей вспомнились те
львы, которых она видела в цирке. Усталые от продолжительного морского пути,
едва успевшие расправить свои члены, утомленные долгим сиденьем в клетках,
они вдруг выпрямлялись и злобно рыкали при виде оскорблявшей их своею
близостью толпы. Слезы брызнули из глаз Ирины от обиды, что в своей страсти
к разрушению он забывал о ней.
- Тогда я не от моего Бога буду ждать защиты, а от тебя! - сказала она.
При этих словах детски-милая улыбка мелькнула на губах дружинника. Он
сжал Ирину в объятиях и своим музыкальным голосом, звучавшим, как лира, в
душе его возлюбленной, промолвил:
- Прости меня, если я ревную тебя к твоему Богу! Я отказался от своего
рая ради тебя. Не открывай же мне двери и в твой... Мы знаем такое небо, где
мы царим одни. Унесемся же туда!..


[Image025]


Глава 22
Торжество

Радостная весть о взятии Хандакса была очень приятна базилевсу,
проводившему все свое время в объятиях красавицы Теофано. Чем менее эта
удача была им заслужена, тем более она его радовала. Мысль о дерзости
сарацин как кошмар давила Романа и пробуждала его среди ночи, мешая спокойно
отдаваться своему личному счастию. Теперь же Хандакс был превращен в
развалины, в которых догоравшие пожары тушились кровью.
Воины Фоки, ворвавшись, как ураган, в побежденный город, прошли по всем