"Александр Рубан. Сон войны (журнальный вариант)" - читать интересную книгу автора

- Ладно, пускай будет галлюцинация, - сказал я вполголоса. - Но - не
коллективная! Потому что у каждого было свое: я дрался с татарами, вы - с
неграми...
- С маврами, - поправил Олег. - Это был Четвертый Мавританский корпус
Наполеона... Осенью 1817 года он совершал карательный рейд по югу Западной
Сибири - а я возглавлял отряд национального спасения в Березино.
Императорский наместник в своих донесениях называл нас бандитами.
- И Березино сожгли? - спросил я.
- Дотла.
- А вы? Бежали?
- Нет. Хотя... В общем, бежал, но недалеко. Татьяна Зиязовна прятала
меня у себя в подвале, перевязывала раны. Дом над нами горел...
- Да нет же! - сказала Танечка. - Дом горел, это верно, и вас я
прятала, но при чем тут Наполеон?
- Точно, Танюха! - прогудел с верхней полки Сима. - Наполеона в
двенадцатом из Москвы завернули. Про это любого пионера спроси, и скажет.
Зимой завернули - они по снегу шли и чем попало обматывались...
- Осенью, - уточнил Олег. - Мы это знаем, Серафим. И что русская
экспансия в Сибирь началась в шестнадцатом веке, а не в одиннадцатом -
тоже знаем. Не об этом речь... Продолжайте, Танечка. Что было у вас?
- Был погром, - сказала Танечка. - Они называли его "пролетарским
террористическим актом" - убивали дворян и евреев. А ваш отец был
камер-юнкером.
- Придворный чин? - удивился я. - В Березино?
- Да. Только оно уже называлось Плеханове. Я там жила в большом
деревянном доме, а бараки ссыльных поселенцев стояли к нему почти
вплотную. И еврейский квартал тоже был рядом. Я вот теперь думаю, что
бараки, наверное, не случайно поставили именно там. Это был погром - самый
настоящий погром! Я же видела. Я даже заранее догадывалась, что он будет -
то есть, что будет какая-то большая беда. Ее приближение многие
чувствовали и готовились к ней - каждый по-своему. Это неправда, что
приближение беды сплачивает людей. Наоборот: все ненавидели всех, каждый
боялся каждого. И беда пришла. Погромом... Олег, вы на меня как-то странно
смотрите. Вы мне не верите?
Олег, действительно, смотрел на нее, только что не открыв рот. Будто
впервые видел и не то восхищался, не то решал заведомо неразрешимую
задачу.
- Извините, Татьяна Зия... Танечка, - сказал он. - Просто я подумал,
что вы... Что на вас все это повлияло сильнее, чем на меня или вот на Фому
Петровича. Еще раз извините, но раньше вы разговаривали совсем не так.
- Да, я знаю, - Танечка покраснела и поплотнее запахнула на груди
пеструю тонкую шаль с обгоревшими уголками. - Раньше я говорила, как
Эллочка Щукина: мне почему-то было стыдно показать, что я знаю больше
тридцати слов. Но после всего, что я пережила и помню... еще до погрома,
задолго до... Ведь там я, представьте, училась в классической гимназии, в
губернском городе, и до переворота успела окончить целых шесть классов!
Стипендиаткой была...
- Ну и что, а у меня десять классов! - сказал сверху Сима. - А толку?
Оператор БСЛ - Большой Совковой Лопаты.
- Это были совсем другие классы... - тихо сказала Танечка. - Мы вам не