"Александр Рубан. Сон войны (журнальный вариант)" - читать интересную книгу автора

левую руку и дважды грохнул по двери кулаком. - Я же тебя просил: молодого
к телу не подпус...
Договорить он не успел, потому что в это самое мгновение дверь с
треском откатилась, и в проеме воздвигся обнаженный Олег, завершая
классическое движение своего правого кулака на Симиной челюсти.
Кажется, это называется "апперкот". В кино после такого удара "плохие
парни" отлетают метров на восемь, ломая на лету мебель и беспорядочно
размахивая руками... Серафиму отлетать было некуда, а в левой руке у него
была тяжелая сумка с четырнадцатью литровыми бутылками спирта. Девять из
них, как потом выяснилось, уцелели.
- Извини, но ты сам напросился, - сказал Олег и облизнул костяшки
пальцев. - Я обещал, что дам тебе по морде. Обещал?
У меня все еще сильно болело в боку. Поэтому, опасаясь, что их разговор
не закончен, я счел за благо отойти на пару шагов по коридору. Тем более,
что голый джентльмен, защитник дамской чести, все равно загораживал вход в
купе и, кажется, был невменяем. Танечка (одетая), неразборчиво причитая,
рвалась не то затащить Олега обратно в купе, не то протиснуться мимо него
к пострадавшему Симе, но голый Олег ее не пускал.
Впрочем, отойдя, я заметил, что он был не совсем голый. Он был в
трикотажных плавках. Снова и снова задавая свой мужественный вопрос, Олег
возвышался над Симой, как Геракл над поверженным Ахелоем, и мускулы,
красиво бугрясь, перекатывались под ровным загаром. Левая кисть у Олега
была забинтована, и сквозь повязку проступала свежая кровь. Под левой
ключицей был налеплен большой кусок пластыря - тоже окровавленного.
Третья, пока еще не обработанная, колотая рана была на правом бедре, и
там, сквозь темно-бурые сгустки свернувшейся было крови, толчками сочилась
алая...
- Везде дурдом! - резюмировал наконец Сима и, уперевшись ладонями в
пол, стал подбирать под себя ноги. - Танюха, - прокряхтел он уже без
былого энтузиазма. - Принимай еще двух пациентов.



3

- Стремена, - сказал Олег. - В Европе они были уже в шестом веке, а у
нас появились только в двенадцатом - ну, может быть, в конце
одиннадцатого. У татаро-монгол их и в двенадцатом не было, это точно... А
ваша галлюцинация относится к началу одиннадцатого века - вскоре после
крещения Руси. Есть и другие несоответствия, гораздо более разительные.
- Галлюцинация? - переспросил я и дотронулся до наконечника стрелы, уже
отмытого, тускло блестевшего, который лежал на столике рядом с обломком
шпаги.
- Да! Пока не найдем другого термина, придется называть это
коллективной галлюцинацией.
- Коллективным дурдомом! - объявил Сима и заворочался на своей полке. -
Давайте спать, старики. Или давайте хряпнем по маленькой. Танюха, скажи
им!
- Правда, ребята, давайте потише, - предложила Танечка. - Пусть поспит.
Мы стали говорить тише.