"Александр Рубан. Сон войны (журнальный вариант)" - читать интересную книгу автора

лишь усугубило панику. Если бы не Хлява, который во всей этой неразберихе
сумел сохранить ясную голову...
- Да, ладно, папаша, - примирительно сказал Сима. - Понято и усвоено.
Нам бы еще пожрать чего посущественней.
- Я узнаю, - буркнул доктор, охотно умиротворяясь. - Вас, кажется,
должны поставить на довольствие по офицерским нормам - или, как минимум,
разбить палатки-ресторации... Всенепременно выясню этот вопрос, но сначала
закончу обход. Желаю здравствовать, господа.
- И вам того же, - сухо сказал Олег, прижимаясь к полкам, чтобы
освободить проход.
Доктор подергал ручку. Потом потолкал дверь. Потом спохватился, о
чем-то вспомнив, и повернулся к Танечке.
- А вы, сударыня, - нравоучительно сказал он ей, - все же подумайте о
моем предложении. К вашим бы способностям да наш арсенал... а опыт - дело
наживное!
- Я вам уже говорила: это бессмысленно, - Танечка дернула плечиком и
отвернулась.
- Зря. Я вам еще не все выгоды перечислил. В Междуармейском Знахарском
корпусе вы будете вольны сохранить за собой штатскую гарантию безопасности
- а жалованье между тем...
- А вот это уже не только бессмысленно, но и бесчестно! Простите,
господин воензнахарь, но это не для меня.
- Жаль... - сказал господин воензнахарь. - Ей-Богу, жаль. Ни одна
штатская клиника не даст вам такую богатую практику. Во всех смыслах этого
слова богатую.
- И слава Богу, - отрезала Танечка. - И не надо... Я хочу лечить.
Людей! А не ремонтировать боевые машины. Одни лечат, другие калечат. На
стол, в окоп, на стол, в окоп, на стол, в могилу... Я-не-хо-чу!
- Тогда я не понимаю, зачем вы сюда приехали. - Доктор дернул за ручку,
и дверь откатилась. - Где вы их откопали? Пульманы с эфирным локомотивом -
черт знает что!..
Он вышел из купе и отнюдь не по-строевому зашаркал направо по коридору,
на ходу бормоча себе под нос уже известную нам присказку о том, что "шпаки
есть шпаки".
Олег задвинул дверь и сел рядом с Танечкой, а Сима уселся у меня в
ногах.
Трусы с меня были не сняты, а только приспущены, и, когда Танечка
отвернулась, я натянул их под простыней. Все остальное оказалось под
Симиным задом - кроме носков, которые я сам вечером положил под матрас.
Сима привстал, отдавая мою одежду, и снова сел. Я стал одеваться.
Шрам на животе побаливал от прикосновений, но внутри никаких
болезненных ощущений уже не осталось. Даже мой застарелый гастрит пропал,
как и не был. Надо полагать, у господина воензнахаря действительно был
замечательный арсенал... "Эфирный локомотив", подумал я, осторожно
заправляя рубашку и не менее осторожно застегивая брюки. "Эфирные
шланги"... Бредятина.
Наконец я надел пиджак, снял с крючка плащ и сел, положив его на
колени. Надо посидеть на дорожку. И надо как-то попрощаться с попутчиками.
Дипломат я решил оставить: ничего особо ценного там не было, а в пути -
обуза.