"Александр Рубан. Все имена богини (несовременная сказка)" - читать интересную книгу автора

Почему "дай Бог"? А потому что проблядёжка, Виталика вон чуть не испортила,
да и на себя посмотри, и даже Илья Сергеевич одно время... Тут Таисия
Павловна конспиративно поджала губы и поспешила заявить, что Илья
Сергеевич, всё- таки, мужчина неглупый, не то что некоторые. А в какое
"далеко" она свалила, это никому не интересно - не то на Алтай, не то в
Италию. Замуж выскочила - и всё, и больше вы Таисии Павловне об этой щучке
не напоминайте.
Ай да мышка, ай да серая!.. Ну и ладно.
Алексей взял у Георгича бритву, поскрёбся насухо в Жекином закутке и
пошёл вон - похмеляться на свои.


* * *

- А вот и человек с лошадиной фамилией! Алёшка, ты или не ты? -
Алексея хлопнули по плечу, и он обернулся, чуть не расплескав пиво.
Волнистые снежные кудри и такая же борода, весёлые синие глазки из-под
белых кустистых бровей и крупнопористый морковного цвета нос, утонувший в
белых пушистых усах. Лет двадцать назад всё белоснежное было
рыжевато-русым, а теперь невысокий кряжистый дед Мазай превратился в деда
Мороза, и ещё добавилось обтянутое толстым серым свитером пузцо под
распахнутым кожухом... Это был Щегол - Иван Арсеньевич Щеголихин, самый
гениальный из непризнанных художников Усть-Ушайска и самый непризнанный из
гениев Российской живописи. Так он рекомендовал себя сам, и никто не спорил
с этой автохарактеристикой. Когда-то Щегол преподавал в детской
художественной школе, и Алексей хаживал в его любимчиках.
- Ну точно, Алёшка Овсов! - продолжал Щегол. - Ты мне вот что скажи,
Алёша: тебя когда, поганца ленивого, выставлять начнут?
- Как только надерусь, Иван Арсеньевич, так сразу и выставят, -
улыбнулся Алексей. - А фамилия моя - Чепрак.
- Ну-ну-ну, уже и обиделся на старика. Я же знаю, что не Овсов, а как
точно - не помню, помню только, что лошадиная. Вот я и говорю: выставляться
надо, мелькать, если хочешь, чтобы твою фамилию знали и помнили!
- Нечего мне выставлять, Арсеньич. И не на что. И негде.
- Нечего, или не на что? Или негде?
- Нечего, - твёрдо сказал Алексей.
- Врёшь, - убеждённо сказал Щегол и покосился на пухлый планшет. -
Скромничаешь. Это грешно.
- Скромничать - грешно?
- Скромность, Алёша, есть высшая степень гордыни. Покажешь? - он
кивнул на планшет.
- Это эскизы. Я не люблю показывать незаконченное.
- Ничего, мне можно. Всё-таки, я был твоим учителем.
- Но ведь не здесь же, - Алексей беспомощно оглядел заплёванную
"стекляшку" пивной.
- Правильно. Пошли в кукольный. Заодно и выпьем на халяву.
- Там что - ёлка для алкашей?
- Там презентация первой книги нашего губернатора, на которую
пригласили весь творческий бомонд, а про тебя почему-то забыли. Но я
исправлю упущение властей. Пошли, Овсов! Будем делать из тебя Чепрака.