"Александр Рубан. Все имена богини (несовременная сказка)" - читать интересную книгу автора

преуспел. Лена его не пустила. То есть, не то чтобы не пустила - даже,
наоборот, пригласила, но сказала, что позировать на этот раз не будет.
Приходи, посидим. Просто посидим, попируем (она так и выразилась -
"попируем"), попляшем, споём. Её подруги очень искусны в плясках и
песнопениях... Но Ларисины подруги Алексею были неинтересны. А вот если он
придёт завтра, а? Дело в том, что эскизов у него ровно шестьдесят девять, и
просто необходимо, чтобы... Нет, завтра нельзя. Совсем по другой причине,
но тоже нельзя. И послезавтра тоже. А двадцать пятого - Рождество, двадцать
пятого Люба сама будет в гостях. Нет, не в общежитии, далеко от общежития.
Очень далеко? Очень... Значит, сегодня Алексей не зайдёт? Жаль. Тогда
завтра утром Лида принесёт в офис его планшет и всё прочее.
- Всё прочее - приноси, - хрипло проговорил Алексей. - А рисунки
оставь. Оставь себе.
- Спасибо, - серьёзно сказала Ляля. - Я выберу то, что мне больше
понравится, можно?
- Я же сказал: бери все!
- Нет, так нельзя. - Она провела кончиками пальцев по его трёхдневной
щетине, от виска до подбородка. - Я так не хочу. Я знаю, что тебе не жалко,
но я не хочу...


* * *

Она взяла первый и сорок седьмой эскизы: "Набежавшую волну" и
"Пробуждение". Это был странный выбор. Среди шестидесяти девяти эскизов
нашлись бы и получше этих двух. Гораздо лучше... Но о вкусах не спорят.
"Всё прочее" - шестьдесят семь из шестидесяти девяти листов
испорченной терпеливой бумаги в планшете, краски, карандаши, кисти,
палитры, мольберт (господи, он совсем забыл о мольберте, а она тащила его
на себе через весь город!), и даже кипятильник, и даже неполная баночка
"Нескафе" - было аккуратно сложено возле его стола. А самой Серой Мышки уже
не было. Совсем. Вместо неё шумно суетилось над чайником нечто
пышно-плотное, в гремящей джинсовой броне и с гигантскими фарфоровыми
клипсами... Оказалось, что Алексей пришёл на работу не "назавтра", а только
через день - и этот день тоже выпал из его памяти. Была пятница, 24
декабря, и конвертик, который подал ему шеф (нехорошо при этом усмехаясь)
был унизительно и заслуженно тощ.
- Зарплаты за эту неделю не жди, - заявил шеф, брезгливо отхлёбывая
недозаваренный чай. - Зарплату ты не заработал. И не дыши в мою сторону. А
премию - на, радуйся.
- Спасибо, - сказал Алексей. - А за что премия?
- За голую жопу, - объяснил шеф. - Пакость, но срабатывает. Считай,
триста квадратов с твоей подачи сделали... Ну, и за новый Год. А сейчас
пошёл вон. Похмелись на свои и побрейся. Фрейдист!.. - и он вышел сам,
недовольно грюкнув дверью.
Предстояло объясняться с Мартой. И предстояло выяснять, куда
запропастилась Серая Мышка. Первое Алексей отложил на вечер, на "после
работы", а второе произошло почти само собой, но при посредстве Таисии
Павловны. По её словам выходило, что "эта шалавка" (не шалава, а вот именно
"шалавка"!) от нас, слава Богу, свалила - далеко и, дай Бог, навсегда.