"Александр Рубан. Все имена богини (несовременная сказка)" - читать интересную книгу автора

* * *

Почему-то шефу нравилась "Дуэль" - водка премерзопакостная и до
безобразия дорогая. Это было непонятно и выпадало из образа. По всем прочим
параметрам своего имиджа ("Беломор", потёртый портфель, чёрный обкомовский
телефон-комбайн) Илья Сергеевич должен был любить "Ностальгию". Впрочем,
взгромождать ноги на рабочий стол - тоже как-то не по-советски и не
по-партийному. А значит, шеф, полюбивший "Дуэль", был по-своему гармоничен.
Он делал, носил, пил и ел то, что хотелось...
После третьей рюмки Алексей нечувствительно оказался рядом с
Ледой-Лилит, и четвёртую выпил с нею на брудершафт. Губы у неё были
податливо-упругие и сладковато-кисловатые, как густое клюквенное желе.
Серая Мышка незаметно и волшебно преобразилась, продолжая
преображаться по мере усиления внимания со стороны мужчин. Она даже успела
переодеться. В какой-то момент Алексею стало казаться, что она успевает
менять туалет (или, по крайней мере, части туалета) тут же, не выходя из-за
стола, проделывая это ловко и незаметно. Только что на ней были её обычные
серенькие колготочки - и вдруг они стали чёрно-прозрачно-узорчатыми, и
ладонь Алексея даже ощутила рифлёный рисунок вместо прежней бархатистой
мягкости. Потом он снова отвлёкся рукой на рюмку "Дуэли", а когда опять,
уже привычно, стал поглаживать её бедро, под ладонью оказалось нечто
плотное, прохладно-шелковистое, и, скосив глаза, Алексей увидел
переливчатые алые разводы длиннющего муарового платья и прущие из декольте
бело-розовые дыни, каковые ну никак не могли прятаться под её всегдашней
серенькой униформой. (И почти сразу он перехватил тоскливо-восхищённый
взгляд Виталика...) Потом они, спотыкаясь, танцевали возле Жекиного
верстака, и руки Алексея проворно обжимали податливо-мягкие ягодицы под
коротенькой кожаной юбкой, то и дело щёлкая эластичными подвязками ажурных
чулочков, а проволочно-колкие локоны Лукреции лезли ему в нос и мешали
добраться губами до мочки уха. Давешние розовые дыни совершенно не
прощупывались под жёстким старомодным бюстгальтером с ненормальным
количеством пряжек и пуговиц. (Но замаслившиеся глазки Георгича без труда
проникали и сквозь "лапшу" с "фонариками", и сквозь бюстгальтер...) Потом,
уже в микроавтобусе, Алексей тщетно пытался замыть минералкой пятно
вишнёвого тоника на подоле ярко-синего, в аляповатых цветочках и бабочках,
платья. Давным-давно, ещё до свадьбы, точно такое же платье носила Марта, и
оно точно так же обтягивало её упругий животик, выделяя ямочку пупка...
Минералка была холодной, Лиля вскрикивала и ёжилась, и пришлось сунуть руку
ей под подол, чтобы защитить горячее бедро от прикосновений влажной
тоненькой ткани. Ни чулок, ни колготок на ней уже не было, и трусиков
почему-то тоже...
Лифт в девятиэтажном общежитии не работал. Постепенно и мучительно
трезвея, Алексей волок обмякшую Лену с этажа на этаж и отыскивал на
грязно-зелёных панелях матерную фразу, которую Любаша, хихикая, то и дело
громко шептала ему в ухо. Номер своего этажа Лиза не помнила.
Принципиально. Ей было интереснее, чтобы Алексей узнал этаж по фразе на
панели.
Фраза обнаружилась не то на седьмом, не то на восьмом этаже, напротив
лифта, чуть правее застеклённой двустворчатой двери с лестничной площадки в