"Александр Рубан. Пыль под ветром (Сны инженера Тенина)" - читать интересную книгу автора

обрываясь, исчезала за поворотом в конце квартала.
Илья поправил сползавший с плеча ремень винтовки и зашагал дальше,
сворачивая почти наугад, но стараясь не выходить за пределы восточных
кварталов - и обычно-то спавших до полудня, а уж в День первого позыва и
подавно...
А вот если бы кто-то смотрел на Илью со стороны, что бы он смог
увидеть? Что Илья, исчезнув на какое-то время, опять возник на том же самом
месте?.. Или: шёл себе человек просто так - и вдруг идёт с винтовкой?
Впрочем, здесь никто не знает, что такое винтовка. Она здесь по меньшей
мере неуместно выглядит... Илья попытался взглянуть на себя со стороны.
Жёлтые круглоносые башмаки на деревянной подошве и с пряжками по бокам,
белые гетры, широкие бархатные штаны в красно-белую вертикальную полоску,
зелёный камзол с большими накладными карманами и с кружевами на отворотах -
обычный праздничный наряд горожанина со средним достатком. И - снайперская
винтовка через плечо... А, собственно, кому какое дело? Пречудный день
сегодня. Заказал заранее кузнецу штуковину подиковиннее и таскаю с утра.
Мол, все будут удивляться, а я отвечать, что взбредёт в голову - то-то
повеселюсь!
Вот только удивляться никто не станет. Некому уже удивляться в этом
городе, ибо отныне и навсегда он чист. Отныне и навсегда. Даже процедура
выбора в полдень вряд ли привлечёт больше ста зрителей.
Илья остановился и посмотрел на светило: до полудня оставалось чуть
более двух часов. За это время он успеет разве что спрятать винтовку, да и
то не очень надёжно. И не винтовку надо прятать, а прятаться самому - если
он намерен выполнить обещание... Илья вдруг отчётливо осознал, что выбирать
он должен прямо сейчас, немедленно, и что никогда ещё ни один из
Чистильщиков не стоял перед таким выбором. Чистильщик становится
Чистильщиком навсегда; одна только смерть может вырвать его из объятий
ордена, освободив от высокого долга и от смысла жизни.
Значит, Илья будет первым.
Надолго ли?
Через полчаса после полудня Дракон начнёт беспокоиться, а ещё через
полчаса конники ордена станут прочёсывать город, не пропуская ни одного
здания и ни одного человека, бесцеремонно хватая каждого за правую руку и
заглядывая в ладонь. Четыре буквы Забытого Алфавита - вот всё, что держит
Илью в ордене. Но держит крепко.
Можно, конечно, отрубить пальцы, но пальцы будут ему нужны...
Илья непроизвольно сжал кулак на ремне винтовки, огляделся и побежал к
центру города - прочь из неметённых восточных кварталов, где так черны и
отчётливы были следы его каблуков на брусчатке. Приклад то и дело поддавал
ему под правую коленку, а в левом кармане глухо побрякивали патроны.
Недалеко от площади Илья врезался в толпу праздно фланирующих горожан
и побежал медленнее, лавируя и уклоняясь.
Никто не пугался его, не шарахался к стенам, не отводил взгляд - все
чинно, молча, сосредоточенно, почти что в ногу прогуливались. А один вдруг
отделился от прогулочного строя, гикнул, поплевал на ладони и, сделав
полусальто назад, продолжил моцион на руках. На него поглядывали - но без
интереса, как и на бегущего Илью. Пречудный день...
Увидев наконец вывеску цирюльни над распахнутой дверью, Илья забежал
внутрь, на бегу снимая с плеча винтовку, и вышвырнул из единственного