"Александр Рубан. Пыль под ветром (Сны инженера Тенина)" - читать интересную книгу автора

то и дело потрескивала, переподчиняя рабов. А больше всех досталось
Рогхане - пока она суетилась вокруг Ильи, подгоняя ремни котомки, и
пришивала ещё один, внутренний, карман к его камзолу. Право же, стоило
положить кисет с патронами и затвор в боковые карманы. Не потеряются -
проверено. Зато теперь не было бы так больно от осознания ещё одной
зависимости.
Если бы - одной...
- Ты вернёшься? - тихо спросила Рогхана, откусив нитку и глядя на него
снизу вверх. "Огонь, мерцающий в сосуде". Мертвенно-серый огонь абсолютной
преданности. Многим нравится.
- Да, - солгал Илья. - Вернусь.
- Я буду ждать.
"Знаю", - подумал он, испепеляя взглядом Аргхада, и сказал ей:
- Жди.
Она будет ждать и дождётся - но не Илью, а другого Чистильщика, и
станет свободна. Свободна и счастлива - навсегда. А эта боль останется с
ним - тоже навсегда.
И не только эта.
Те двое в подвале, охраняющие пустой саркофаг, - ещё две боли. Лекарь,
проявивший ненужное усердие и лишний раз осмотревший Илью. (В зрачки-то
зачем было заглядывать? Оставался бы домашним лекарем Аргхада. Раб моего
раба - не мой раб...) И все остальные, случайно задетые веером искр... О
Господи - три этажа боли, которая теперь потащится вслед за Ильёй!
Так, может быть, стоит вернуться, получив новую кумангу? Остаться
ненадолго в этом доме - на день, на два - и дочистить?
Ты сволочь, Аргхад, но и ты будешь часть этой боли.
- Пойдёшь со мной, малыш, - сказал ему Илья.
Аргхад задохнулся от невыразимого счастья.
- Да! - выдохнул он. - До края бездны и в бездну!
- Сначала к большому саркофагу.
- А потом?
- Потом видно будет. Где он у тебя установлен? На главной площади?
- Нет, на приворотной! У южных ворот...
- Всё не как у людей. Ладно, показывай дорогу. И захвати факел - ещё
темно.
Уже рассвело, но в плотном горячем тумане нечистого города было видно
едва на десять шагов. Стены противоположных зданий казались бесформенными
колеблющимися глыбами. Аргхад шёл впереди, высоко и торжественно неся факел
над головой, то и дело оглядывался.
Илья привычно кутался в плащ, пряча кумангу. Плащ оказался необычайно
тяжёлым, а складки на груди - жёсткими. Ощупав их изнутри, он понял, что
ткань просвинцована. Ещё одно удобство, которое ему никогда не пришло бы в
голову, и которое он вскорости оценил.
Изредка навстречу попадались прохожие. Не каждый спешил отвести взор,
убежать или вжаться в стены. Многие кланялись. Некоторые салютовали, с
лязгом выхватывая из ножен мечи. Надо полагать - офицеры гарнизона,
превращённого в личную гвардию Аргхада... На одном из перекрёстков
небольшая толпа горожан окружила Илью, отрезав от поводыря, и вдруг все они
повалились ниц, вытянув к нему руки. И стало невозможно пройти, не наступив
хоть на кого-нибудь.