"Елена Руденко. Завещание графа Мирабо " - читать интересную книгу автора

подружкой Мирабо.
-- Понятно, - кивнул Робеспьер, который сразу отметил склонность
Пелеяка к сплетням. - А что вы можете сказать о Фошо?
От этого имени Пелеяка передернуло.
-- С ним, к сожалению, мне приходилось работать. Невыносимый человек.
Ощущение, что он остался где-то в далеком детстве.
-- Вы хотите сказать, что он был глуп. Как же он исполнял обязанности
секретаря? - удивился Максимильен.
-- Обязанности секретаря он исполнял хорошо, как прилежный ребенок,
который сделал упражнение по латыни без ошибок. Но ему нужно было постоянно
говорить, что именно делать. Сам он бы никогда не догадался. К тому же он
постоянно сомневался в своих силах.
-- Мадмуазель сказала мне, что он получил завещание в свою пользу за
доброту.
-- О! Этого добра у него хоть отбавляй. Фошо просто помешан на религии.
Постоянно твердит об каких-то искушениях, адских муках. Но он тихий,
безвредный. У меня рука не поднималась сделать Фошо заподлянку, чтобы его
выгнали.
-- Будь на его месте кто-то другой, вы бы так поступили? -
полюбопытствовал Максимильен.
Пелеяк понял, что сболтнул что-то не то.
-- Я это так, в общем говорю, - пояснил он.
На этом их беседа завершилась. Робеспьер понял тактику Палеяка - облить
всех грязью, кроме Сайан, разумеется. Секретарь сразу сообразил, что все его
слова могут быть переданы этой мадмуазель.
Следующим гостем был доктор Кабанэ. Так получилось, что вместе с ним
пришел Фошо. Как отметил Робеспьер, его явно не научили приходить только в
указанное время. Интересно, так Фошо поступал и со своим покойным хозяином?
Скорее всего, нет.
Светлане пришлось взять Фошо на себя, чтобы дать другу переговорить с
доктором. Сайан наотрез отказалась развлекать этого типа. Вскоре Лемус
поняла ее неприязнь к Фошо. Слова из него приходилось вытягивать точно
клещами. На простые житейские вопросы он отвечал односложно, при чем таким
тоном будто делал одолжение. Поддерживать беседу он вообще не собирался, а
тянуть ее на себе Светик быстро надоело. Девушка поняла, что вызывает у Фошо
какое-то отвращение. Она решила оставить его в покое. Светлана взяла со
столика какую-то газету и погрузилась в чтение. Ее собеседник ни разу не
попытался возобновить разговор.
К счастью в комнату вошел Робеспьер. Сообразительная Лемус поняла, что
ей лучше уйти. В ее присутствии Фошо вряд ли будет откровенен, если вообще
решится заговорить.
Когда она ушла, секретарь сказал:
-- Не люблю женщин. Особенно красивых, особенно блондинок, особенно с
голубыми глазами.
-- Они вас чем-то обидели? - спросил Максимильен, которого немного
ошарашило это заявление.
-- Нет, - коротко ответил Фошо, - вы хотели поговорить об убийстве?
-- Да, мсье. Прошу вас рассказать мне о докторе Кабанэ и вашем коллеге
Пелеяке.
-- Увы, ни чем не могу вам помочь. Я мало общался с ними. Мне бы не