"Елена Руденко. Завещание графа Мирабо " - читать интересную книгу автора

хотелось составить ошибочное мнение. Могу сказать одно, они хорошие люди.
-- А мадмуазель Сайан...
-- Самая обычная девица!
Робеспьер понял, что от этого человека ничего нельзя добиться. Ему
вспомнились старинные легенды о римских воинах, которые попали в плен к
персам. Наверное, эти воины именно так вели себя на допросе.
-- Вы кого-нибудь подозреваете? - спросил он.
-- Да. Актриску Лежэ. Это весьма развратная особа. Она могла убить
Мирабо.
-- Чем обосновано ваше подозрение? Только не говорите, что вы
заподозрили ее в убийстве лишь потому, что она женщина!
-- Тогда не знаю, - коротко ответил Фошо. - Разрешите идти.
-- Да, конечно.
Секретарь поднялся и быстро зашагал к выходу, даже не простившись с
Робеспьером.
-- М-да, мама в детстве не объяснила ему, что, уходя, надо сказать "до
свидания", - пробормотал Макс.

После беседы с Фошо Светлана сразу же принялась засыпать друга
вопросами. Сайан внимательно слушала их беседу.
-- Что тебе сказал доктор? - спросила Лемус.
-- Кабанэ производит впечатление умного человека. Я спросил его о
завещании. Кабанэ сказал, что в порыве благородства Мирабо решил завещать
все Фошо, так как тот сможет гуманно распорядиться деньгами, раздать
беднякам. Племянницу Мирабо очень любил. Думаю, через какое-то время он бы
изменил завещание в ее пользу, но, увы, не успел. Кабанэ говорил, что в
мадмуазель Сайан Мирабо видел себя. В ней есть склонность к авантюрам,
непреклонность, упорство. Но в отличие от покойного графа эта девушка
обладает чрезмерной прямотой, честностью и высокими моральными принципами.
Она трогательно заботилась о своем дядюшке.
-- Надеюсь, доктор был искренен, - сказала Сайан, которой понравился
такой отзыв.
Робеспьер продолжал:
-- Секретарь Фошо Кабанэ не нравится, о причинах своей неприязни он не
распространялся. О Пелеяке отзывался как о человеке, который своего не
упустит, он умен и исполнителен. Однако от такого можно всегда ждать удара.
Он всегда готов посплетничать и выставить других в дурном свете. Про Ла
Марка доктор сказал, что он был его другом. Но в искренности этой дружбы он
не очень уверен. Я согласен с ним, скорее всего без корысти тут не
обходилось.
-- А про лекарство ты его спросил? - поинтересовалась Лемус.
-- Да, конечно. Доктор отмахнулся, сказал, что все это не важно. А у
меня это таинственное лекарство, после которого Мирабо сразу же чувствовал
себя хорошо, вызывает опасение. Как знать, может, эти эксперименты были не
очень удачны, и врач решил сам умертвить пациента, чтобы не было ущерба его
репутации. Ведь если бы это получило огласку, Кабанэ мог поставить крест на
своей врачебной карьере.
-- М-да, трудно поверить. Но что же это за лекарство такое!? -
воскликнула Светик.
-- Действительно, - поинтересовалась Сайан. - Меня это тоже всегда