"Вадим Руднев. Диалектика преследования" - читать интересную книгу автора

Господа, случаи, которые я предлагаю вам, весьма любопытны. Первой вы
увидите служанку двадцати четырех лет, облик которой выдает сильное
истощение. Несмотря ни на что пациентка постоянно находится в движении,
делая по несколько шагов то вперед, то назад; она заплетает косы,
распущенные за минуту до этого. При попытке остановить ее мы сталкиваемся с
неожиданно сильным сопротивлением: если я встаю перед ней, выставив руки,
чтобы остановить ее, и если она не может меня обойти, она внезапно
нагибается и проскакивает у меня под рукой, чтобы продолжить свой путь. Если
ее крепко держать, то обычно грубые, невыразительные черты ее лица
искажаются и она начинает плакать до тех пор, пока ее не отпускают. Мы также
заметили, что она держит кусок хлеба в левой руке так, что его совершенно
невозможно у нее отнять. "...· Если вы колете ее иголкой в лоб, она не
моргает и не отворачивается и оставляет иголку торчать изо лба, что не
мешает ей неустанно ходить взад-вперед".
Теперь комментарий Лэйнга:
Вот мужчина и девушка. Если мы смотрим на ситуацию с точки зрения
Крепелина, все - на месте. Он - здоров, она - больна; он - рационален, она -
иррациональна. Из этого следует взгляд на действия пациентки вне контекста
ситуации, какой она ее переживает. Но если мы возьмем действия Крепелина
(выделенные в цитате) - он пытается ее остановить, стоит перед ней, выставив
вперед руки, пытается вырвать у нее из руки кусок хлеба, втыкает ей в лоб
иголку и т. п. - вне контекста ситуации, переживаемой и определяемой им, то
насколько необычными они являются!
[Лэйнг 1995: 291-292]
Не будем забывать заветы Лакана. Если что-то говорится, это говорится
для кого-то другого. Кто же этот бредовый Другой? Сформулируем вопрос более
корректно: есть ли какой-то специфический бредовый Другой? Сам Лакан считал,
что есть. Он полагал, что это пресловутый фрейдовский мертвый Отец, Имя
Отца, но мы еще к этому вернемся. Теперь же нам важнее, что этот Другой,
согласно Лакану же, сам субъект и есть. Приведем пример из третьего семинара
Лакана (1956/57), посвященного психозам. Мальчик, ударивший другого
мальчика, говорит: "Нет, я его не бил, это он меня ударил". И этот мальчик
не врет, говорит Лакан, потому что по отношению к самому себе мальчик - это
в самом деле это другой. Что это значит? Приведем цитату полностью:
Источник всякого человеческого знания лежит в диалектике ревности,
являющейся изначальным проявлением коммуникации. Речь идет о родовом
свойстве, вполне доступном наблюдению - бихевиористическому наблюдению.
Отношения между маленькими детьми отмечены фундаментальным транзитивизмом,
проявляющимся, скажем, в том факте, что ребенок, побивший другого, вполне
может сказать, что другой побил его. Он в этом не обманывает - он и есть
другой в реальном смысле этого слова.
Вот где основание, на котором зиждется отличие человеческого мира от
мира животных. Человеческий объект отличается своей нейтральностью и
способностью к неограниченному росту. Он не требует условий сочетаемости с
инстинктами субъекта наподобие валентности химических элементов. То, что
человеческий мир есть мир, покрытый объектами, объясняется тем, что объект
человеческого интереса - это объект желания другого
[Лакан 2000: 212-213]
Итак, к нам приходит человек и говорит, что его преследуют масоны или
КГБ. Кто же кого здесь желает? Предположим, что наш приятель приходил к нам