"Вадим Руднев. Прочь от реальности: Исследования по философии текста" - читать интересную книгу автора

"Логико-философском трактате", идеи о том, что если нечто может быть вообще
сказано, то оно может быть сказано ясно [Витгенштейн 1994: 3], мы будем
считать стандартное предложение на естественном языке эквивалентом любого
текста. Ядром же любого предложения естественного языка служит так
называемый предикативный центр, то есть в явном или неявном виде выраженный
глагол, базовой категорией которого является грамматическая категория
времени, или - шире - семантико-грамматическая категория темпоральности.
Последняя особенность вытекает из самой структуры человеческого мышления:
"Любая мысль обладает точкой отсчета, поэтому сама мысль определяет эту
точку. Этот факт выражается в грамматике при помощи правила, в соответствии
с которым каждое предложение должно содержать глагол, то есть
указательно-рефлексивный знак, указывающий время события, о котором идет
речь, ибо время глагола имеет указательно-рефлексивное значение" [Рейхенбах
1962: 356].
Другими словами, любое высказывание так или иначе представляет собой
высказывание о прошлом, настоящем или будущем. Естественно, что в различных
типах языкового мышления время моделируется по-разному, но тем или иным
образом моделируется всегда. Получается, что время - универсальная
характеристика и физической реальности, и знаковой системы. Однако
семиотическое время, время текста, время культуры противоположным образом
отличается от времени физической реальности.
Важнейшим свойством физического времени является его анизотропность, то
есть необратимое движение в одну сторону; эта особенность физического
времени отмечается практически всеми философами, стоящими на
естественно-научных позициях [Вернадский 1975; Грюнбаум 1969; Рейхенбах
1962; Уитроу 1964]. В соответствии с этим свойством ни один момент в мире не
повторяется полностью, мы не можем повторно оказаться в прошлом и не можем
заглянуть в будущее.
Со второй половины XIX века наиболее общепринятой в рамках
естественно-научной картины мира является интерпретация временной
необратимости через второй закон термодинамики, согласно которому энтропия в
замкнутых системах может только увеличиваться. Связь временной необратимости
с возрастанием энтропии была статистически обоснована в конце XIX века
великим австрийским физиком Людвигом Больцманом [Больцман 1956] и в середине
XX века подробно разработана философом-позитивистом Гансом Рейхенбахом
[Рейхенбах 1962].
"Общая термодинамика, - писал Л. Больцман, - придерживается безусловной
необратимости всех без исключения процессов природы. Она принимает функцию
(энтропию), значение которой при всяком событии может изменяться лишь
односторонне, например увеличиваться. Следовательно, любое более позднее
состояние Вселенной отличается от любого более раннего существенно большим
значением энтропии. Разность между энтропией и ее максимальным значением,
которая является двигателем всех процессов природы, становится все меньше.
Несмотря на неизменность полной энергии, ее способность к превращениям
становится, следовательно, все меньше, события природы становятся все более
вялыми, и всякий возврат к прежнему количеству энтропии исключается"
[Больцман 1956: 524].
По определению Г. Рейхенбаха, направление времени совпадает с
направлением большинства термодинамических процессов во Вселенной - от менее
вероятных состояний к более вероятным. Мы не можем оказаться "во вчера"