"Вениамин Семенович Рудов. Черная Ганьча " - читать интересную книгу автора

представил себя в роли Бутенко: повар, грезящий о подвиге. Прямо смех. Перед
Лизкой показаться бы с медалью на груди. С серебряной медалью на зеленой
ленточке!.. Который раз на ум приходит Лизка! Ничего особенного, девчонка
как девчонка, рыжа, веснушчата, не в меру серьезна. И город не любит. Ей
здесь нравится, на границе: дочь старшины. Холодная Лизка - он так ее
однажды назвал.
- Неостроумно, - отрезала Лизка.
Поехала Лизка в лесотехнический поступать. Интересно, примут ли. Ганна
Сергеевна говорила, во втором потоке сдает. Через пять дней узнают:
поступит - не поступит, должна приехать. И еще подумал, что обязательно
встретит ее на станции. Вот вытаращится! Думай, парень, чтоб кругом было
шестнадцать. Один пишем, два в уме...
Туман, казалось, становился плотнее. Побегай в таком молоке по ямам да
колдобинам, среди пней, или скачи по бороздам пахоты как козел. Его внезапно
взяла злость на себя: нашел темочку для умственных упражнений! Прибавил
шагу. Хотя в сапогах все еще хлюпало, но под ногами уже была сухая земля с
песком, шагать стало намного легче. Шерстнев подумал, что пришел на вырубку
очень быстро и раньше положенного возвратился со службы - за такое капитан
взыщет. Надо дежурному позвонить, включиться в линию связи. На капитана бы
не нарваться.
Черт знает что творится после возвращения капитана из города! На
прошлой неделе начальник заставы, ездивший в город на какое-то совещание,
привез письмо от матери. Ничего не сказав, отдал: на, мол, читай. Известно,
какие письма от мамы: полотнище! А тут всего три страницы крупным маминым
почерком. Всякие домашние новости, просьбы беречь себя и в конце совершенно
немыслимое: "Игорек! Спасибо тебе, сын, порадовал. Хоть раз в жизни.
Командир твой, Юрий Васильевич, зашел проведать меня. Уж я-то испугалась:
думаю, Игорь набедокурил! Сердце, знаешь, какое у меня - от пустяка
замирает. А тут увидела зеленую фуражку, ноги подкосились. "Вы от Игоря?" -
спрашиваю. "Совершенно верно, я его начальник", - отвечает. Взял меня под
руку, на диван усадил. И так хорошо о тебе, так хорошо, что отошло мое
сердце. Спасибо ему, хороший он человек..."
Два дня после этого с капитаном играли в жмурки - молчали, делая вид,
что ничего особого не случилось. Был, мол, капитан по служебным делам в
городе, естественно, зашел проведать родителей своего солдата, передать от
него привет, ему привезти весточку, как положено, дескать, так надо.
Первым не выдержал Игорь:
- Разрешите обратиться, товарищ капитан?
- Обращайтесь, товарищ Шерстнев. Слушаю вас.
- Письмо... ну от матери...
- Не имею привычки чужие письма читать.
- Вы ей там наговорили обо мне.
- Допустим...
- А ведь я самый плохой у вас.
- Авансом, товарищ Шерстнев, наговорил. На будущее... И мать вашу не
хотелось огорчать - больна. Вы ж ее не баловали примерным поведением и
отличной учебой. А у нее, как и у каждого человека, острая потребность хоть
в малых радостях. Вы меня поняли?
- Новый метод воспитания?
Капитан промолчал. Свел в одну линию брови над переносицей: