"Вениамин Семенович Рудов. Черная Ганьча " - читать интересную книгу автора

- Кру-гом! Шагом марш.
Воспитательный приемчик применил капитан. Новенький. Не самый блестящий
из ста возможных, а все же с прошлой недели что-то перевернулось в
подкорковой части черепка...


В тумане едва не угодил прямо в канаву. Осторожно перешел через кладку,
воткнул вилку телефонной трубки в потайную розетку линии связи.
Сердитый голос дежурного резанул по уху:
- Шерстнев, ты?
- Я. Здорово, земеля.
- ...Шерстнев, отвечай!..
- Здорово, Сурский.
- Алло... Шерстнев?
- Ну я... Времени сколько?.. Который час?
- Где ты ходишь? Вызываю, вызываю.
- Службу несу. Не знаешь, что ли?
- Проверь тринадцатый быстро! Тринадцатый проверяй... Сигнальный
сработал. Понял? Погоди, товарищ старшина хочет...
- Не понял.
- Сейчас товарищ старшина тебе популярно объяснит.
- Чего там старшина! Я проверил тринадцатый. Слышишь, Сурский, я только
что с тринадцатого. Нашел там какую-то чертовщину... сам черт без
полбутылки...
В трубке загремел бас старшины:
- Гадский бог, што там у вас на тринадцатом, докладывайте. И без
хвокусов. Што видели, докладывайте.
- На Кабаньих след, товарищ старшина. "В елочку". Один, к нам в тыл.
- Размер?
- Не мерил.
- Вас, гадский бог, на службу послали или еще куда? Сей момент вертайся
назад, на след становись... Проверь все в точности.
- Сейчас возвращаюсь, тут минута ходу.
- Зубами цепляйся!.. Зубами! Покудова не догонишь. Понял?.. Сам к тебе
выскочу на подмогу. Только не подведи, Шерстнев! Не дай ему на шоссейку
выбраться.
Черт знает что! Он всегда относился к старшине - ну, так себе, не
всерьез: блажит старик, пускай себе блажит. А тут вдруг горло перехватило:
- Я мигом, товарищ старшина. Все понял.


Он бежал на своих длинных ногах, во тьме спотыкался и опять бежал,
влекомый вперед сознанием вины, и думал теперь об одном: догнать! И еще
подумал, что нарушитель прошел на его участке, где он, Игорь Шерстнев,
четыре часа подряд нес службу дозора.
После нескольких сотен метров пути с него валил пар, вымокла
гимнастерка, а в правый сапог словно набралось песку - жгло пятку, видать,
натер подвернувшейся портянкой. На Мокром лугу едва не сорвался в канаву,
наполненную до краев болотной водой. Осушительных канав было несколько, он
безошибочно находил в темноте переходы - осклизлые от тумана жердевые