"Рихард Рудзитис. Сознание красоты спасет" - читать интересную книгу автора

наиболее убедительным, привлекательным и объединяющим... Сами предметы
искусства много раз являлись лучшими посланниками, внося с собою мир и
дружелюбие. Нам уже приходилось отмечать, как обмен художественными
ценностями иногда избавлял от недоразумений и опережал словесные
договоры. Если мир, по словам Платона, управляется идеями, то
благородные зерна искусства всегда будут тем благостным посевом,
который дает лучшую, добром поминаемую жатву" (Врата в Будущее. 1936.
6O).
Ведь воистину - "в таинственных, обобщающих путях искусства есть
тот международный язык, который свяжет все человечество" (Пути
Благословения, 1O). Разве опера и драма, концертный зал, выставки
картин - не объединяют людей несравненно больше и крепче, нежели Лига
Наций? Так и красивые местности, античные города разве не связывали и
не делали братьями самые чуждые души? Ибо в устремлении к красоте люди
понимают друг друга, даже если бы они и не понимали языка другого,
потому что в этом устремлении "проявляется внутренняя сущность
человека. Это и есть то Божественное в человеке, что всех объединяет.
В его свете мы все едины" (Тагор).

"Дух знает, где красота".
Листы Сада Мории. 119.
ПОСТИЖЕНИЕ ПРЕКРАСНОГО ДУХОМ
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Но такой мощью красота владеет лишь там, где в душе человека жива
божественная искра, где его глаз, и ухо и сердце просветляются, где
он, более или менее, начинает сознавать красоту. Ведь до нашего уха
может доходить даже музыка сфер, но если наше сознание закрыто и спит,
то наше ухо не слышит. Так же "можно стоять в полной тьме перед
прекраснейшим произведением искусства", ибо как тьма, так и свет - в
нас. Ибо глубочайшая истина вложена в слова Учения Живой Этики:
"Неверно сказать - красота спасет мир, правильнее сказать - сознание
красоты спасет мир" (Община, $27). Не красота сама по себе спасет, но
красота осознания, утвержденная и возвеличенная нашим духом. Потому мы
так часто и видим, что, например, деревенский житель, обитающий в
прекрасном уголке природы, как будто не видит, не сознает ее, оттого и
красота не возвышает его, не заставляет вострепетать в нем сокровенные
чувства. Но лишь только человек начинает сознавать объект своего
восприятия, как прекрасное, и радоваться, и восхищаться им, такая
красота, хотя бы и узко-эстетически воспринятая, обвевает человека
духовными веяниями, внушает, хотя бы на мгновение, более чистые
устремления. Ибо каждое устремление красотою, хотя бы оно и было
узко-формальным, все-таки дает свое зерно духа.
Возвращаясь теперь к прежней мысли - что красота может спасти, мы
должны сказать, что узко созерцаемая и познаваемая красота, конечно,
неспособна спасти человека в высшем смысле этого слова. И если такое
созерцание красоты возвышает и обновляет человека, то лишь на короткое
мгновение, но оно не дает человеку вечной, незыблемой опоры и познания
жизни. Но все-таки и это мгновенное освобождение, снова и снова озаряя
душу человека и порождая в ней наиболее сокровенные чувства, -
открывает ему путь к красоте духовности, расширяет и утончает его