"Вера Русанова. Букет для будущей вдовы" - читать интересную книгу автора

особенно приятного не услышу. События начинали разворачиваться прямо таки
стремительно, и дело принимало все более интересный оборот.
Изгнанный Леха пожал плечами и направился к заснеженной детской
карусельке. Супруга Шайдюка, проводив его отсутствующим взглядом, снова
повернулась ко мне:
- Так вот, Евгения Игоревна, если вы считали меня идиоткой, то,
наверное, уже поняли что ошиблись?
В моей голове немедленно сформировались сразу два вопроса: первый -
почему я должна была считать её идиоткой, и второй - что, по её мнению,
позволило мне убедиться в обратном. Хотя, на самом деле, вопросов было
гораздо больше. Что все это значит? Чего она от меня хочет? И как, в конце
концов, её зовут? Не обращаться же к ней, в самом деле, "Лизунок"?
- ... А если вы поняли, что ошиблись, то, надеюсь, немедленно вернете
мне эту запонку.
- Подождите секундочку! - я решительно помотала головой. - Меня
действительно зовут Евгения Игоревна, и поэтому вы вряд ли меня с кем-то
перепутали. Но, честное слово, я ничего не понимаю... Что за запонка?
Объясните пожалуйста все по порядку.
- Под дуру косишь? - моя собеседница неприятно улыбнулась. - Ну что ж
- твое дело! А мое дело тебя предупредить, что если ты вовремя не
остановишься, я тебя просто убью. Ты ничего не сделаешь ни ему, ни мне, и
денег, естественно, не получишь. Во-первых, твоя запонка - ничего не
доказывает, это никакая не улика, а во-вторых, можно запросто определить,
что письмо написано тобой и доказать факт попытки вымогательства... Не на
ту ты нарвалась: я с такими как ты, слава богу, уже знаю, как общаться.
- Но я, действительно, ничего не понимаю!
- Значит, продолжаешь? - она машинально поправила золотое кольцо на
среднем пальце и, перехватив мой взгляд, усмехнулась. - Ну-ну, давай!..
Пару дней тебе на раздумья о том, что чужие вещи лучше бы вовремя
возвращать хозяевам, а потом я начинаю действовать. Я такие улики,
дорогуша, в ответ состряпаю, что тебя не только за убийство - за терроризм
с бандитизмом посадят! Надо же, какая шустрая выискалась! Только не на тех
напала... А к Толе на три километра подходить не смей - глотку перегрызу!
Я не сомневалась в том, что госпожа Шайдюк сдержит обещание, только
вот не понимала, что же мне теперь делать. Жалкие попытки прояснить
ситуацию только усиливали её раздражение. Не подходить к "Толе"? Так ради ж
Бога! С превеликим удовольствием! А вот вернуть запонку, которую я не
брала? С этим уже посложнее.
Супруга Анатолия Львовича, тем временем, поправила на плече ремень
сумочки, обогнула меня осторожно, но торопливо, как большую зловонную лужу,
и быстро направилась к автобусной остановке. Леха же отлепился от
карусельки и, наоборот, поспешил ко мне.
- Ну, а это что бы такое значило? - в его нарочито веселом голосе
явственно слышалась тревога. - Такое ощущение, что ты уже с половиной
Михайловска перезнакомилась. Что за баба? О чем вы с ней говорили?
- О том, что я, оказывается, не только маньяк, но ещё и автор
анонимных вымогательских писем, о том, что я ворую чужие запонки, и скоро
меня посадят за бандитизм и терроризм.
- А кто из вас двоих чокнутый? - совершенно серьезно осведомился
Митрошкин. И я честно ответила: