"Вера Русанова. Букет для будущей вдовы" - читать интересную книгу автора

медсестру миллион больных.
Я кивала и грустно взирала на проплывающие за окном "Булочные" и
"Парикмахерские", думая о том, что до Рождества осталось два дня, и ещё
почему-то о гадком Пашкове. Может быть потому, что всего год назад,
январские праздники мы встречали вместе?..
Профилакторий не просто находился на территории Михайловского
больничного городка - он располагался в двухэтажном сером крыле, нелепым
аппендиксом торчавшем из терапевтического корпуса.
- Здесь раньше то ли администрация сидела, то ли ещё какая-то фигня, -
весьма доступно объяснил Митрошкин, помогая мне выбраться из машины. - А
потом, когда все кругом на хозрасчет стали переходить, профилакторий
сделали... Он, кстати, крутым считается. Маринка говорит, тут у них даже
какие-то... бальнеологические залы есть. В смысле, ванны больным делают:
солевые там, азотные... Даже из других городов лечиться иногда приезжают.
Ну, и палаты тоже хорошие: на одного человека и на два...
Я уже знала, что буду лежать в палате "на два человека", что меня
немедленно осмотрит сам "замечательный доктор" Анатолий Львович, и что
выйду я отсюда здоровая и счастливая, как малыш из рекламы памперсов.
Последнее обещание особенно настораживало, ибо я знала: если задаться целью
найти даже у практически здорового человека болезни, их можно отыскать
великое множество - а значит, мне светит безрадостная перспектива
проторчать здесь дней десять или даже больше.
Когда же мою серую крашенную "лису", высокие ботиночки на шнуровке, а
так же шерстяной беретик приняли в гардероб и заперли на ключ, мне
сделалось и вовсе тоскливо.
- Не оставляй меня здесь, Леша! Я умру! - жалостно захныкала я. - Я не
хочу тут оставаться!
- Не волнуйтесь, девушка! После смерти вас выдадут родственникам на
второй же день, - серьезно пообещал нарисовавшийся в холле Анатолий
Львович. Я, ещё не адаптировавшаяся к его специфическому юмору, взглянула
на него со страхом и тут же снова согнулась пополам от боли, стиснувшей
желудок. Так состоялось мое заселение в лечебно-оздоровительный
профилакторий славного города Михайловска...
- Жень, а ты чувствуешь-то себя, вообще, как? - прервал мои лирические
воспоминания Леха. Он, наконец, отложил многострадальные перчатки на
журнальный столик и теперь принялся похрустывать пальцами, отчего мои ноги
и руки немедленно покрылись "гусиной кожей". - Тебе лечение помогает?
- Помогает, - я сдула со лба челку и обхватила руками плечи. - Только
тоскливо очень...
- И мне без тебя.
Пришлось снова промолчать, так как меня совсем даже не переполняла
уверенность в том, что мне тоскливо именно без Митрошкина, а не от
окружающей действительности вообще.
- Мама сегодня пирог испечет, салатики сделает...
- Меня предупредили, - кивнула я.
- В смысле? - не понял Леха. Подробно излагать суть нашей с Анатолием
Львовичем недавней беседы не хотелось, поэтому я ограничилась ответно
вежливым оглашением меню:
- А нам - тем, кто с желудочными заболеваниями - дадут сегодня пресную
котлетку, картофельное пюре без соли и слабый чай.