"Вера Русанова. Букет для будущей вдовы" - читать интересную книгу автора

подозреваемой.
Однако голос Елены Тимофеевны, доносящийся из прихожей, звучал
озадаченно, веселого слонопотамьего топанья и уханья, которые обычно
сопровождали приход Митрошкина что-то не слышалось, а в довершение всего по
полу процокали женские шпильки. Терзаемая любопытством, я прильнула ухом к
двери и услышала, как Лехина мама поясняет:
- Да, она в той комнате. Женя немного подпростыла, поэтому сегодня из
дома не выходит. Но если вы родственница... Я и не знала, что у неё здесь
родственники!
Отпрыгнуть от двери было делом двух секунд. Правда, только такая
каракатица как я могла при этом вписаться плечом в угол книжного шкафа и
чуть не своротить его вместе со всеми книгами. Однако, сделать озадаченное
лицо мне все-таки удалось. Когда Елизавета Васильевна Шайдюк ( а это была
именно она) зашла в комнату, вид у меня был до крайности удивленный: правая
бровь - вверх, рот слегка приоткрыт, в глазах - немой вопрос.
Она, надо сказать, на мои ужимки никак не отреагировала: осторожно,
словно боясь запачкаться, ступила босыми ногами в тонких матовых колготках
на красный ковер и плотно прикрыла за собой дверь.
- А вы знаете, что это неприлично - запираться в чужой квартире, под
носом у хозяев? - поинтересовалась я.
- Где запонка?
"Вот и поговорили!" - промелькнуло у меня в голове.
Сегодня на Елизавете Васильевне была бордовая трикотажная юбка и такой
же жакет, на шее тускло мерцала жемчужная нитка, а в глазах - холодная, с
трудом сдерживаемая ярость.
- Так где же запонка? Мне казалось, что вы умеете считать и знаете,
что сегодня утром истекли те двое суток, что я дала вам на размышления.
"Так где же Митрошкин вместе со своим оперативником?" - тоскливо
подумала я. Вслух же браво ответила:
- Я вам и в прошлый раз говорила, что не знаю ни о какой запонке, и
сегодня повторяю то же самое. Не знаю почему вы избрали меня своей жертвой,
но уверяю вас...
- Не надо меня уверять, я всего лишь хочу получить свою запонку
обратно. Сейчас. Немедленно!
И тут меня осенило:
- Скажите, а срок, назначенный вам шантажистом в письме, тоже истекает
сегодня?
- Вы издеваетесь? - довольно недружелюбно поинтересовалась она.
Мы продолжали стоять друг против друга, как Онегин и Ленский в оперной
дуэли. Ходики на стене сухо тикали, и было ясно, что добром отсюда
Елизавета Васильевна не уйдет.
- Послушайте, - я первая опустилась на стул, нарушив мизансцену, - у
меня, действительно, нет вашей запонки и никогда не было. Вы абсолютно зря
сюда пришли, и единственное, чем я вам могу помочь - это советом: пойдите в
милицию и все им расскажите сами. Им и так уже многое известно, а сегодня к
вечеру будет известно ещё больше...
- Я не нуждаюсь в ваших советах, - холодно отозвалась она, протянув
сухую, бледную ладонь. - Запонку!
"Вот так и будем тут сидеть до самого прихода Митрошкина!" - тоскливо
подумалось мне. - "А он найдет своего Селиверстова, неспешно выпьет с ним