"Вера Русанова. Букет для будущей вдовы" - читать интересную книгу автора

должен был зайти к Девяткину хотя бы ради конспирации. И вполне мог там
одеться... Дальше рассказывать?
- Нет! Оборвать на самом интересном месте. Как в сериале! - "рейнджер"
швырнул расческу на место. - Хватит уже мелодрамы. Ближе к делу можно?
- Да. Конечно... В общем, я подошла к двери, поняла, что он там с ней,
и я не хотела... То есть, я хотела, чтобы он понял, что я - тоже не одна.
Как будто я воспользовалась тем, что он ушел, и тоже побежала к
любовнику... Я хотела, чтобы он слышал, я знала, что он слышит... И я
знала, что он не выйдет, потому что не сможет объяснить, что делает ночью в
палате этой женщины.
- Я жила как раз в двухместном седьмом номере, - угрюмо вставила я. -
И супруг мне ваш нужен, как собаке - пятая нога!
Теперь уже на меня зыркнул Селиверстов, невнятно пробормотав что-то
вроде: "Да закроет кто-нибудь рот этой ненормальной?" Отлепился от стены,
требовательно, но не грубо взял Елизавету Васильевну под локоть и повел из
кабинета:
- Сейчас вы мне покажете, под дверью какой палаты стояли. Если
помните, конечно... А если не помните, то постараетесь вспомнить!
Она покорно кивала, и светловолосая её голова моталась безвольно и
жалко, как у старушонки. Но, оказавшись за порогом, Елизавета Васильевна
оживилась.
- Да. Я очень хорошо помню. Стенная ниша, а напротив - палата. Чуть
левее. Вон та дверь!
Я тоже отбежала от стола и высунулась из-за косяка, и увидела то же,
что видела в данный момент она: четкую девятку, отливающую тусклой бронзой
на деревянной панели.
- Так это что ли?.. Это ведь девятый номер!.. Это ведь в девятом
номере убили женщину?! - краснота окончательно сошла с лица жены Шайдюка,
уступив место смертельной бледности.
- Ага, - невозмутимо ответил "рейнджер". - И вы, похоже, изображали
под дверью Эммануэль как раз в тот момент, когда к гражданке Барановой
вошел убийца.
Дальше все было как во сне или в дурдоме: Митрошкин что-то яростно и
зло шепчущий мне на ухо, Анатолий Львович, машущий руками, как растерянная,
сумасшедшая ворона крыльями. Селиверстов, нависающий над Елизаветой
Васильевной с вопросами:
"Чья была спина? Мужская? Женская? Не может быть, чтобы вы увидели
только халат!.. Вспоминайте! Рост, походка... Не может быть, чтобы только
подол и хлястик. Вы даже сами не представляете сколько можете вспомнить,
если хорошенько постараетесь!" В разгар всеобщей суматохи я интимно
сообщила злющему Лехе, что хочу в туалет и рысью помчалась по коридору
прочь от кабинета, уже привлекающего повышенное внимание персонала и
пациентов.
Алиска, к счастью, оказалась в номере. Она сидела у стола и красила
ногти. В воздухе витал запах жидкости для снятия лака и почему-то творожных
сырков.
- Так как там насчет мясокомбината, на котором ты должна была сгинуть?
- вежливо осведомилась я, останавливаясь в дверях.
- Ты о чем? - она изобразила удивление.
- О том, что если ты будешь свиньей, то сгинешь на мясокомбинате. И