"Владислав Русанов. Пасынок судьбы ("Победитель драконов" #1)" - читать интересную книгу автора

- Рады они... Да за такие деньжищи еще плясать вокруг стола должны.
Годимир усмехнулся:
- Брось, не бери в голову. Как ты с таким норовом живешь только? И
руки-ноги целы...
- Ты лучше спроси, как бы я жил, когда бы не смеялся над всеми и над
собой заодно?
- Что, помогает?
- А то! Хочешь, я тебе песенку спою. Для затравки. Ты ж меня в
оруженосцы взял не клинки точить. Ради цистры моей, поди?
- Может, поешь сперва?
- Да ладно. Больше голодал.
Олешек умостил грушевидное тело цистры на колене. Дернул на пробу
струну, другую. Не расстроились ли? Результат удовлетворил музыканта. Он
откашлялся и запел вполголоса:

- Когда промок, когда устал до одури,
Когда живот к хребтине подвело,
Мани удачу показною бодростью,
Играй и пой всем горестям назло.

Когда впились огневка с лихорадкою,
Чирей на заднице и пятки в кровь растер,
Гони хворобу дерзкою повадкою -
Была бы кость, а мясо нарастет.

Когда кругом пинки и зуботычины,
Не попадись досаде на крючок,
А просто улыбнись в лицо обидчикам:
Лоб не стеклянный - выдержит щелчок.

Голос у шпильмана был не слишком сильный, да и высоковатый, хоть он и
пытался пускать звук из груди, чтоб пониже выходило. Но стихи понравились
всем собравшимся в корчме без исключения. Старший из богоборцев - седой, с
изможденным морщинистым лицом - даже поднял вверх палец, произнося
назидательно:
- Смирение есть первая заповедь Веры в Господа нашего, Пресветлого и
Всеблагого.
Его товарищи согласно закивали, отчего напомнили Годимиру клюющих зерно
кур. Чтоб не прыснуть со смеху, рыцарь сделал вид, будто поправляет усы, а
сам прижал ладонь к губам. Но провести Олешека оказалось не просто.
- Вот, пан рыцарь, сколько ты со мной знаешься, а уже нахватался
невесть чего. - И добавил, снизив голос до шепота: - Грешно со святых отцов
смеяться. Ай-яй-яй, пан рыцарь.
- Ладно тебе! - Годимир не знал, гневаться ему или улыбаться. - Будешь
много говорить, враз проверим, какой у тебя лоб. Стеклянный или, может,
глиняный.
- Э, нет, пан рыцарь. Будешь драться - убегу. От тебя, видно, и старый
оруженосец оттого сбежал? А, пан рыцарь?
- Да карга болотная его знает, отчего он сбежал. Вроде не жаловался ни
на что, - совершенно искренне пожал плечами Годимир. - Лучше скажи: берешься