"Владислав Русанов. Пасынок судьбы ("Победитель драконов" #1)" - читать интересную книгу автора

учить меня на цистре играть?
- Ну... - уклончиво отвечал музыкант, - Поживем - увидим. Может, тебе
медведь ухо оттоптал, а?
- Какой медведь?
- Известно какой. Бурый.
- При чем тут медведь?
- Да так говорят, когда человек двух нот на слух различить не может.
Как такого выучишь?
- Да нет, я, вроде, различаю, - растерялся Годимир.
- Ну, коли так, то выучу. Зарабатывать на хлеб уроками музыки ты,
конечно, не будешь после этого. Но каштелянскую дочку, какую-нито
посмазливее, охмурить сумеешь. Ведь тебе для этого и надо умение? Так, нет?
- Почему? Обижаешь, Олешек. Я на свои стихи хочу песни слагать.
Годимир ляпнул про свои стихи и тут же пожалел. С языкатого парня
станется сейчас его на смех поднять. И что ему за то сделаешь? Не мечом же
рубить за едкую шутку?
Но шпильман и не подумал насмехаться. Кивнул:
- Хорошо. На свои так на свои. Потом почитаешь. По свободе. Путь у нас
долгий будет. Или нет?
- Все в руке Отца Небесного...
- Правильно. А потому воздадим должное дарам его.
Олешек молитвенно сложил руки и закрыл глаза. Рыцарь последовал его
примеру. Через несколько томительных мгновений они уже вовсю отдавали
должное стряпне семейства Ясей.

ГЛАВА ВТОРАЯ
ДОРОЖНЫЕ ВСТРЕЧИ И БЕСЕДЫ

Хвала Господу нашему, Отцу Небесному, да пребудет Королевство его как
на Небе, так и на земле... с утра распогодилось.
После завтрака, или - как его называли в Зареченских королевствах -
снеданка, Годимир с новоприобретенным оруженосцем выбрались на тракт.
Рыцарское снаряжение сгрузили на гнедого кургузого мула, а Олешек умостился
на хребтине не вполне довольного этим меринка.
Солнце играло в хрустальных капельках на краях листьев, пригревало
обширные лужи, заставляя подниматься цветные рушники радуги. Птички, весело
щебеча, сушили перышки на кончиках ветвей. В животах приятно колыхались
Ясевы колбаски с капустою, без которых и наутро не обошлось.
- Ну что, пан рыцарь, - шпильман, устав, очевидно, тренькать на цистре,
подбирая какую-то новую мелодию, повернулся к Годимиру, - стихи читать
будешь, а?
- А ты ругаться здорово станешь?
Олешек даже руками замахал:
- Что ты, что ты! Разве ж я не знаю, как поэта легко обидеть? Нет, если
у тебя совсем "брала, мазала, гадала" выходит, тогда поругаю. Но не больно.
Он улыбнулся искренне, с обезоруживающей веселостью.
- Ну, когда так...
- Ты погоди, пан рыцарь, не начинай пока, - вдруг встрепенулся
музыкант. - У меня к тебе тоже дельце есть. Не откажешь оруженосцу?
- Что за дельце-то?