"Салман Рушди. Флорентийская чародейка" - читать интересную книгу автора

встретил человека, который умел заставить воду исчезнуть. Это был фокусник.
Он наполнил кувшин водой до самых краев, пошептал над ним какие-то
заклинания, потом перевернул кувшин - и вместо жидкости оттуда заструился
поток шелковых шарфов. Разумеется, это был ловкий фокус, и уже к концу дня
он сумел выпытать у фокусника секрет трюка, присовокупив эту тайну к другим,
уже им приобретенным. Он успел накопить множество тайн, но лишь одна из них
была достойна того, чтобы ее предложить в дар императору.
Дорога круто пошла вверх, и вскоре перед ним открылась панорама города.
Безо всякого сомнения, это был самый большой город из всех, какие ему
доводилось видеть: больше, чем Флоренция, больше Венеции, больше Рима.
Однажды он побывал в Лондоне, но и тот уступал этому городу по величине. По
мере того как сгущались сумерки, город, казалось, рос у него на глазах.
Густонаселенные предместья лепились у его стен, с верхушек минаретов неслись
крики муэдзинов, в отдалении были видны огни обширных поместий. Словно
грозное предупреждение, один за другим загорались то там, то здесь все новые
и новые огни, и словно им в ответ в темной чаше небес одна за другой
вспыхивали звезды. "Будто земля и небо готовятся к решительной схватке, -
подумал он. - Будто две армии затаились во тьме, чтобы с первыми лучами
солнца ринуться в бой. И ни в лабиринтах улиц, ни в богатых домах на равнине
нет ни одного человека, который хотя бы раз слышал мое имя и готов принять
на веру то, о чем я намерен рассказать. И все-таки я это сделаю. Должен
сделать. Ради этого я пересек моря и океаны и теперь не отступлюсь".
Он шел вперед широкими, решительными шагами. Его высокий рост, его
длинные, хотя, признаться, довольно грязные волосы, колышущиеся на ветру,
словно золотистая озерная вода, привлекали к нему любопытные взгляды. Дорога
вела его все выше. Вот он миновал Слоновью башню, и ему стали видны каменные
ворота с барельефами, изображающими стоящих друг против друга слонов. Ворота
так и назывались - Хатьяпала.[2] Они были распахнуты, и оттуда доносился гул
веселящейся и пьющей, насыщающейся и совокупляющейся массы людей. У ворот
стояли стражники, но в глазах их не было ничего угрожающего. Настоящие
препоны ждали его впереди. Пространство непосредственно за стенами считалось
местом, доступным всем: здесь назначали встречи, торговали, покупали и
развлекались простолюдины. Странника то и дело обгоняли люди, они спешили,
ведомые каждый своей насущной нуждой или жаждой удовольствий. Между внешними
и внутренними, дворцовыми, воротами по обеим сторонам вымощенной булыжником
дороги тянулись бесконечные ряды харчевен, веселых домов, постоялых дворов,
прилавков со съестным и лотков со всякой всячиной. Здесь все занимались
вечным как мир делом - куплей-продажей. Одежда, посуда, безделушки, оружие,
ром... Здесь был "черный рынок" - рынок жуликов и воров: вздутые цены,
грубая ругань и сомнительное качество товара. Однако незнакомые с планом
города, утомленные долгой дорогой путники не желали тратить остатки сил,
чтобы идти вдоль городской стены к воротам на противоположной стороне, где
находился более приличный и дешевый рынок, и довольствовались тем, который
ближе. Их потребности были просты, а нужды безотлагательны.
Живые куры со связанными лапками, подвешенные вниз головой, заполошно
трепыхались - их уже поджидали кипящие котлы; у прилавков, где готовили пищу
для мясоненавистников-вегетарианцев, было потише - овощи не вопили. А еще
ветер доносил до странника звонкие женские голоса - дразнящие, призывные
голоса женщин, раззадоривающих невидимых мужчин. Он чуял в воздухе запах
этих женщин. В любом случае, решил путник, сегодня уже слишком поздно