"В.С.Русак. Свидетельство обвинения: церковь и государство в Советском Союзе (Том 1) " - читать интересную книгу автора

отторгают себе свою долю материальных ценностей.
Не происхождение, не идеология, не положение в обществе, не занимаемая
должность, не какие бы то ни было другие признаки были положены в основу
революционного размежевания толпы, но единственно материальный показатель.
Хлеб и рубль - вот во имя чего лилась кровь народа.
Нищий перед лицом имущего заявляет с юридическим апломбом, что он имеет
право обладать тем же, что и последний, причем, за счет того же последнего,
к тому же добивается этого путем самого жестокого насилия. Как же обстоит
здесь дело со справедливостью?
Разве справедливо будет, как сказал еще Аристотель, если бедные,
опираясь на то только, что они бедные и что они представляют большинство,
начнут делить между собой состояние богатых? [6] Ведь никакого морального
преимущества они не имеют. Кроме того, нет никаких оснований поголовно
честить богатых по их нравственные качествам и представлять массу
большинства неимущих, как неких обиженных, обездоленных, чистых,
справедливых и беззлобных. Тот же несправедливый образ мыслей содержится и в
душах неимущих. Они ничуть не лучше богатых, во всяком случае отличающихся
одним качеством, бесспорно только ему принадлежащим - благородством...
Непроизвольная бедность, кроме того, дурна тем, что бывает ненасытна,
взыскательна и неблагодарна". [7]
Древние греки довольно глубоко разработали представление о
справедливости: у них - целое генеалогическое дерево справедливости:
уравнительная и распределительная (распределяющая). Распределяющая
справедливость выступает на первый план при распределении общих всех благ.
Здесь Аристотель предлагает достаточно своеобразный подход. Наряду с тем,
что справедливость, по его мнению, предполагает равное (равномерное)
отношение ко всем людям, сам термин "равный" отнюдь не означает одинаковый.
В случае "два других человека в глазах одного" справедливым является
отношение, равномерное достоинствам той или иной личности, пропорциональное
им. [8]
Такого же мнения придерживался Радамант ("если кто терпит равное тому,
что сделал, то справедливость соблюдена"), пифагорейцы ("воздаяние равным
безусловно справедливо. Справедливое состоит в воздаянии другому равным").
Сложность, правда, возникает в том, что хотя большинство людей согласно
с мнением, что распределяющая справедливость должна руководствоваться
достоинствами личности, но мерило этих достоинств не нее видят в одной и той
же системе координат, говоря современным языком.
В случае "человек - другой человек" справедливым выступает тот, кто при
распределении некоторых благ между собой и кем-либо другим поступает не так,
что себе уделяет слишком много, а другому слишком мало, [9] при этом более
справедлив тот, кто берет большую часть, нежели тот, кто распределяет. [10]
При распределении имущественных благ формально несправедливо, по мнению
Аристотеля, обделять и себя (брать меньше, например, чем положено). Но если
так случается, то это признак скромности, умеренности, праведности, наконец.
[11] "Дурны" оба случая, как действительный, так и страдательный. "Однако
поступать несправедливо хуже". [12]
В сфере "экономической" справедливости (а по существу - той же
распределительной), которая, кстати, теснейшим образом связана с правовой и
политической, Аристотель узаконивает так называемую "справедливость
неравенства".