"Бертран Рассел. Автобиография" - читать интересную книгу автора

волшебными, а еще помню, как он принимает ванну. Согласно завещанию,
родителей похоронили в нашем саду в Рейвенскрофте, но потом эксгумировали
и перенесли в фамильный склеп в Чинис. За несколько дней до смерти отец
написал своей матери следующее письмо.

Рейвенскрофт, в среду ночью

Дорогая моя мама,

Вам будет приятно узнать, что я намереваюсь приехать в Рэдклифф как только
смогу, хотя причина промедления Вас не обрадует. У меня довольно противный
приступ бронхита, который удержит меня еще некоторое время в постели. Ваше
письмо, то, что написано карандашом, пришло сегодня, и из него я понял,
что Вы тоже измучены, и огорчился. Но как я ни измотан, не писать я все
равно не могу, так как мне не спится. Незачем и говорить, что приступ не
опасный и я не думаю о плохих последствиях. Но, наученный горьким опытом,
знаю, что болезнь порой прикидывается на миг совершенно невинной и готова
запросить пощады, когда победы нет и в помине. У меня поражены оба легких,
и положение может ухудшиться. Умоляю Вас не посылать телеграмм и вообще не
предпринимать никаких поспешных действий. У нас теперь вместо Одленда
чудесный молодой доктор, который ради собственной своей репутации - он
только начинает практиковать в наших местах - сделает для меня все
возможное. Повторяю, что надеюсь поправиться, но на случай печального
исхода хочу сказать, что ожидаю смерти спокойно и без суеты, "Как тот,
кто, завернувшись в одеяло, спокойно предается сладким снам".
О себе - никакой тревоги, даже сердце не трепещет, но очень горюю по
нескольким людям, которых предстоит покинуть, и более всего - по Вам. Боль
и слабость мешают мне найти подходящие слова, чтобы выразить, как глубоко
я всегда ощущал Вашу неизменную и нерушимую любовь и доброту, даже тогда,
когда, как могло казаться, ее не стоил. Безмерно сокрушаюсь, что порою
вынужден был держаться резко, - ничего, кроме любви, я никогда не хотел
Вам выказать. Я сделал очень мало из того, что собирался, но уповаю, что
толика сделанного - не из худших. Умираю с чувством, что одно важное дело
в жизни я успел завершить. С моими дорогими мальчиками, надеюсь, Вы будете
видеться как можно чаще, и они будут относиться к Вам как к матери. Вы
знаете, что похоронить меня следует тут, в моем любимом лесу, в том
прелестном уголке, который уже давно меня поджидает. Вряд ли можно
надеяться, что Вы будете присутствовать при погребении, но я очень бы
желал того.
Наверное, очень эгоистично с моей стороны писать все это и причинять Вам
боль; просто боюсь, что в другой раз буду слишком слаб, чтобы держать
перо. Если смогу, буду писать ежедневно. От своего дорогого отца я во всю
мою жизнь не видел ничего, кроме доброты и чуткости, за что искренне его
благодарю. От всей души надеюсь, что на склоне долгой, достойно прожитой
жизни он будет избавлен от горя утраты сына. Посылаю самые нежные слова
любви Агате, Ролло и, если можно, бедному Уилли.
Ваш любящий сын Э.
Пембрук-лодж, где жили мои дедушка и бабушка, нескладный и невысокий -
всего в два этажа, - стоял в Ричмонд-парке. Право владения домом
принадлежало царствующему монарху, и своим именем дворец был обязан леди