"Жан-Жак Руссо. Юлия, или Новая Элоиза" - читать интересную книгу автора

будет не так уж трудно, как вы твердили в притворном страхе.
Да, я не шучу: отныне полагайтесь на самое себя - или же прогоните меня
прочь, иначе говоря, лишите меня жизни. Я взял на себя безрассудное
обязательство. И я поистине удивлен, что выполнял его так долго. Знаю, что
обязан так поступать и впредь, но, право, мне это не под силу. Тот, кто,
взвалил на себя такое опасное бремя, обречен на падение. Верьте мне, дорогая
и нежная Юлия, верьте моему чувствительному сердцу, которое бьется лишь ради
вас; оно всегда будет вас боготворить. Но я боюсь потерять голову в упоении
страсти, свершить злодейство, которому ужаснулся бы сам, обретя
хладнокровие. Счастливый тем, что не обманываю ваших ожиданий, я боролся с
собою два месяца, а заслуживаю от вас награду за целых два века страданий.


ПИСЬМО IX

От Юлии

Понимаю: наслаждаться порочными утехами, но слыть добродетельным - вот
когда б вы были довольны! В этом и заключается ваша нравственность? Быстро
же прискучило вам великодушие, друг мой! Чем же оно было, как не
притворством! Странное проявление привязанности - вы сетуете на то, что я
здорова! Или вы надеялись, что безумная страсть в конце концов истощит меня,
ждали, что я стану умолять вас спасти мне жизнь? А может быть, все
рассчитав, вы решили меня уважать лишь до той поры, пока я буду неприступна,
но отказаться от уважения, когда я стану более любезной? В подобных жертвах
я не вижу заслуги.
Несправедливо и упрекать меня за то, что я стараюсь спасти вас от
тяжкой борьбы с самим собою, вам следовало бы, напротив, лишь благодарить
меня. Вместе с тем, отрекаясь от обязательств, которые вы взяли на себя, вы
ссылаетесь на их непосильную трудность. Итак, в одном и том же письме вы
жалуетесь и на то, что тяготы ваши слишком велики, и на то, что их вам
облегчают. Подумайте хорошенько обо всем этом да постарайтесь избегнуть
противоречий с самим собою, придайте своим вымышленным горестям хотя бы
менее вздорный оттенок. А всего лучше, оставьте такое притворство, оно не
свойственно вашей натуре. Что бы вы ни говорили, ваше сердце довольно моим,
хоть и не выказывает этого. Неблагодарный, вы хорошо знаете, что мое никогда
не провинится перед вами! Само письмо ваше своей игривостью уличает вас, да
и вы не были бы так остроумны, если б тревожились о себе; но, пожалуй,
довольно тщетных попреков на ваш счет, перейдем к тем, которые относятся ко
мне и на первый взгляд как будто лучше обоснованы.
Безмятежная и тихая жизнь, которую мы ведем вот уже два месяца, не
согласуется с моим признанием, и, говоря откровенно, вас не без причины
поражает это противоречие. Вначале вы видели, в каком я была отчаянии;
сейчас вы находите, что я слишком спокойна. Поэтому вы и обвиняете меня в
том, что мои чувства поверхностны, что сердце мое изменчиво. Ах, друг мой,
не слишком ли вы сурово судите? Не один день нужен, чтобы все это узнать.
Подождите - быть может, вы сочтете, что любящее вас сердце достойно вашего.
Если б вы поняли, как испугали меня первые проявления моего чувства к
вам, вы бы могли судить о том смятении, какое меня охватило. Воспитана я в
столь строгих правилах, что чистейшая любовь представлялась мне верхом