"Шон Рассел. Брат Посвященный ("Брат Посвященный" #1)" - читать интересную книгу автора

о Семи Путях. Три часа перед рассветом отводились на сон.
Каждый день Суйюн сидел внутри священной эмблемы так, как сейчас, и
упражнялся в искусстве ши-тен. Управляя своим дыханием, он ощущал, как ши
опускается в Оому, центр его сущности, и выпускал энергию ши, направляя ее в
питающие линии силы в Септиме. Суйюн учился изменять субъективное чувство
времени, и с каждым днем струйка песка в часах бежала все медленнее.
Способность менять восприятие времени была известна и за пределами
монастыря Дзиндзо. В некоторой степени этим умением обладали единоборцы;
кое-кто из самых талантливых акробатов и танцоров тоже знал о нем. Суйюн
предполагал, что в краткие мгновения полной сосредоточенности наверняка
любой человек ощущал растяжение времени. Однако лишь монахи ордена ботаистов
разгадали ключ к овладению этим мастерством: ши-кван и ши-тен, искусство
двигаться и умение сосредоточивать волю, отображенные в Септиме - Форме,
которая учила совершенным движениям и полной концентрации сознания.
Владыка Ботахара называл это "вхождением в душу через тело". Постепенно
Суйюн пришел к пониманию этого, как будто наконец начал делать то, о чем
раньше имел представление только на словах.
Сидя на камне лицом к морю, юноша почувствовал, что энергия ши
опустилась в Оому, и стал выталкивать ее из тела, мысленно видя, как она
вырывается в бескрайние просторы вокруг него и замедляет движение всех
предметов.
С ветки гинкго слетел лист и, вращаясь в воздухе, бесконечно медленно
заскользил вниз. Тревога кольнула сердце молодого монаха, и фокус, в котором
он сконцентрировал свою волю, потерял четкость, но лист падал так плавно,
что Суйюн вновь обрел уверенность. Он мог сосредоточиться на солнечных
бликах, которые играли на поверхности листа, парившего в безбрежных глубинах
синего неба. В конце концов лист коснулся глади маленького пруда, и по воде
разошлись круги, прекрасные в своем совершенстве. Суйюн сосчитал едва
заметные волны и назвал каждую именем цветка, прежде чем они исчезли у края
пруда. У него родилось стихотворение:

Весна. Но лист гинкго
Печально кружит над водой.
Вниз, вниз, падает он
В пруд, где цветут лилии.

Юноша сделал глубокий выдох, и огромной теплой волной нахлынуло
облегчение. Дважды за период Затворничества он терял контроль над ши, или по
крайней мере так он считал. Два раза его измененное чувство времени
искажалось, и он оказывался где-то... в чем-то, чему не находил описания. А
когда обычное восприятие времени возвращалось, это происходило с резким
толчком, который, несомненно, означал полную потерю концентрации. Учитель не
предупреждал его ни о чем подобном, и юный монах испытывал сильный страх,
что он не способен постичь умения, без которых не добиться высокого
положения в ордене.
Он хотел поговорить со своим наставником, братом Сотурой, но решил пока
повременить. Теперь он чувствовал, что вновь обретает контроль над волей.
Эти странные случаи не повторялись уже несколько месяцев.
Суйюн вспомнил то, что было еще до Затворничества: он стоял на коленях
перед учителем и слушал.