"Джон Руссо. Нелюди " - читать интересную книгу автора

исполнения. И Хитэр даже подумывала о том, чтобы бросить свою работу "с
девяти до пяти" и перейти на разовые договоры, но смогла претворить этот
замысел в жизнь лишь после того, как поняла, что окончательно влюбилась в
Марка Пирсона. Именно Марк раздразнил ее прелестями настоящей свободы и
убедил в том, что и заказчики будут относиться к ней лучше, если она выберет
именно такой путь.
Благодаря его уговорам, Хитэр действительно ушла с постоянной работы и
добилась успеха, несмотря ни на какие трудности. Она достигла совершенства в
коммерческой живописи, чего нельзя было сказать о ее отношениях с людьми.
И этот успех положил начало ее провалу в личном плане. Марк стыдился
того, что не поспевает за женой, и постепенно это все больше омрачало их
безоблачное семейное счастье. Они мечтали, что поднимутся на вершину славы
вдвоем, и вот теперь оказалось, что он остался внизу. Но сама Хитэр осталась
прежней. Она, как и раньше, готова была день и ночь работать над рекламными
проектами и зарабатывать на жизнь, только бы он продолжал трудиться ради
высшего искусства. Ей даже нравилось быть для Марка ломовой лошадью, снимая
все его тревоги о заработках. Даже если в ее голове и возникали иногда мысли
о том, будто она талантливей его, Хитэр сразу же отгоняла их прочь.
Надо заметить, что она никогда не гордилась своими работами, может быть
потому, что все давалось ей чрезвычайно легко. Еще в школе она умела за
несколько минут изобразить привлекательную мордашку или мультипликационных
зверюшек, любила рисовать яркие сюжетные картинки. И хотя сейчас это
приносило ей немалые доходы, все же такая работа не требовала затраты
больших творческих сил. Хитэр повторялась, иногда даже заимствовала
персонажей у других художников, и делала все очень быстро. Временами она
брала свой старый рисунок, добавляла несколько деталей, меняла цвета - и он
уже выглядел как совершенно новый и неповторимый. За это ее очень ценили -
фантазия у Хитэр была действительно неиссякаемая. И еще у нее было
исключительное чутье на рыночный спрос продукции, и все, что она бралась
рекламировать, впоследствии хорошо продавалось. Конечно, особого таланта на
это не требовалось, но тем не менее сейчас Хитэр была буквально нарасхват.
У Марка же, как она считала, наоборот, был огромный талант, настолько
потрясающий, что когда она впервые увидела его картины и скульптуры, то была
буквально ошеломлена. Рано или поздно эти работы обязательно должны были
привлечь к себе внимание известных критиков и меценатов. Только бы Марк не
потерял веру в самого себя.
Хитэр часто грустила, размышляя над тем, что ведь именно Марк убедил ее
заняться таким суетным делом, как реклама, и теперь она оказалась на высоте,
а сам он со своими изумительными произведениями до сих пор оставался
непонятым и непризнанным. От этого она постоянно чувствовала себя виноватой,
будто именно из-за нее он начал сомневаться в своих силах. Все труднее и
труднее становилось для Марка писать и ваять, потому что на чердаке и так
уже скопилось немало созданных шедевров, при виде которых его надежда, что
они когда-нибудь увидят свет в лучших галереях страны, постепенно угасала.
За последний месяц он не начал ни одной новой работы, оправдываясь тем, что
его творческий подъем временно прошел. Как-то Хитэр попробовала вывести его
из состояния депрессии, заявив, что лично ей приходится работать каждый
день, не считаясь со своим настроением. Но это только вызвало у него новый
приступ ярости. Марк в довольно резких выражениях объяснил ей, что такие
замыслы, как у него, рождаются не сразу, их надо вынашивать, и что он вообще