"Иванна Рут. Дыхи" - читать интересную книгу автора

его низкие голоса дыхов, вспомнивших, наконец-то, о нем. Тихонько обступив
его с трех сторон, хозяева Планктубера, словно в гостях, стесненно и
осторожно переговариваясь, разглядывали пришельца. Напряженно взметнувшиеся
хрящи на макушках выражали, вероятно, серьезность его положения.
Мокрый и бледный Сомов тяжело дышал и, хрипло постанывая, облизывал губы.
Ему дали пить. Приподнявшись и сделав пару глотков, он почувствовал
хлынувшую из носа кровь и улегся снова. Он увидел, как старший из дыхов, тот
самый, который родился первым, подошел к нему и, быстро ощупав его тело,
остановил пухлые подушечки конечностей в области сердца. Сосчитав сердечные
удары, дых сделал несколько движений от головы Сомова до его ног. Прошипев
что-то двум другим дыхам, он отправил их из бункера и снова принялся водить
своими нежными конечностями вдоль тела землянина.
Кровь из носа остановилась. Через минуту прошел шум в ушах, но голова все
еще кружилась вместе с обрывками видений, смешанных с реальностью.
Но вот дых сделал знак конечностью, повелевая уснуть, и Сомов снова
провалился в сон, на этот раз без изнуряющих сновидений и кошмаров.
Очнувшись через очень длинный промежуток времени, он обнаружил, что весь
бункер завален сколами льда и грудами каких-то неизвестных камней. Дышать
стало явно легче. Все признаки болезни сняло как рукой.
Дыхи, с напряженно покачивающимися хрящиками на макушках, рядком стояли
вокруг него, выжидательно выпучив пузырьки своих прозрачных сетчатых глаз.
Увидев, что он очнулся, они ослабили и уронили хрящи. Ощупав его с головы до
ног, они подняли такой дыхо-дуй, что Сомову пришлось закрыть уши руками.
Поняв его жест, дыхи притихли, но их лекарское чутье, так поразившее Сомова,
на этом не кончилось Ему преподнесли понюхать какой-то пучок волокон, затем,
снова прослушав его сердце, один из дыхов проделал быстрые пульсирующие
движения вдоль его ступней.
Наконец, убедившись, что землянин здоров, дыхи заметно оживились и, вынув
откуда-то из своих лохмотьев, а может быть, из складок кожи хрустальные
пластины зазубренных минералов, стали осторожно водить ими друг о друга,
извлекая нежнейшие, достающие до самого сердца звуки. Это была неземная
музыка, сладчайшая для слуха и разума. Она проникновенно и тонко
рассказывала о ландшафтах и весеннем небе Планктубера, о камнях-лазуритах,
пронзительно синеющих в скалах долин, о маленьких мыслящих дыхах и их любви
ко всему живому. Действуя на подкорковые центры, музыка дыхов рисовала
какие-то неведомые города, заросли загадочных растений и существ среди них,
пела о ледниках, с которых за лето натекают целые озера, оранжевые, как
солнце, богатые дивными организмами, таинственными и прекрасными, как сны
дыхов.
Хрустали рассказали, как боятся дыхи холодной зимы и как умеют
преодолевать пик жары в середине лета, когда девяносто градусов по Цельсию и
почти нет воздуха. Музыка напомнила Сомову острые скалы-гнейсы, источенные
ветрами каньоны и парящие гидротермы под ночным звездным небом, с маленькой,
затерянной в млечном тумане, дрожащей синей росинкой Землей.
Потом дыхи ушли и приходили снова и снова, принося лед в бункер для
землянина. Иногда они тревожно ощупывали его своими мягкими подушечками
конечностей и, оставаясь довольными его состоянием, рисовали в его дневнике
организм и нервную систему землянина. Получалось очень похоже. Заросли линий
напоминали заросли артерий и вен и всю нервную систему человека. Сердце
олицетворяло собой солнце, а печень - два лепестка тополя. Сомов смеялся и