"Иванна Рут. Дыхи" - читать интересную книгу автора

рисовал свои внутренности по-своему, за что в ответ получил рисунки нервной
системы дыхов, а также туманные схемы развития и зарождения их жизни.
Объясняя дыхам половые различия человека вместе с принципом размножения и
продления рода человеческого, Сомов нарисовал женщину, чем, кажется, очень
поразил собратьев по разуму. Задумавшись и, видимо, представив себе далекую
зеленую планету Земля, ее людей, любовь и смерть, дыхи заиграли на хрусталях
и неожиданно для всех исполнили такую симфонию, такую... земную, близкую и
чистую по звучанию и передаче земной тоски, красоты и блаженства, что Сомов
беззвучно зарыдал, потрясенный этой родной для человеческой сути музыкой.
Иногда дыхи ночевали у него, плетя себе из тончайших, как паутина,
волокон одежды и на ряды. Это был целый карнавал. Двое из них были
скромниками и педантами, третий же украшал себя и даже свой хрящик на
макушке, как павлин. Вероятно, он был предводителем выводка, особью мужского
начала, обладающего особой силой и знаниями, а может быть, его появление в
мир было далеко не первым и он был уже стариком. Это оставалось для Сомова
загадкой.
Однажды, мирно отдыхая с дыхами после оживленных часов общения и
музицирования на хрусталях (дыхи учили его играть), Сомов услышал подземный
толчок... баллов пять, не меньше. Не успел он испугаться, как увидел
мгновенно образовавшуюся громадную трещину в сыром, но плотном полу бункера.
Через минуту трещина разверзлась и из нее полезла черная блестящая, как
смола, жижа. Дыхи, вздыбив хрящи, тревожно заухали и заволновались.
Вглядевшись, Сомов понял, что черная зловонная жижа - живая органика, а
может быть, исподняя ткань планеты со змеящимися усами, слепо щупающими
воздух и пол. Она медленно вползала в бункер, заполняя своим мокрым черным
блеском пространство и грозя вытеснить собою все и всех. И она пожирала
воздух. Источая из себя газы, жар и еще чтото непонятное и страшное, жижа
словно почуяла Живое и устремилась к кучке существ, отпрянувших в угол
бункера.
Поняв, что это конец, Сомов отчаянно щелкнул зажигалкой и, запалив
какое-то тряпье, стал размахивать им перед чудовищем. Тупорылая масса, не
чувствуя огня, продолжала лезть из трещины. Тогда Сомов бросил разгоревшиеся
лохмотья в нее. Огонь попал как нельзя лучше в самую гущу жижи.
Неповоротливая и медленная, не чуя опасности, она всколыхнулась и вдруг,
вспыхнув зеленым пламенем и поднявшись столбом под потолок, затрещала и
забрызгала жиром во все стороны.
Выскочив из бункера, чтобы глотнуть воздуха, а может быть, задохнуться в
преисподней, Сомов обнаружил, что на Планктубере уже осень, прохлада и
невыразимые краски неба, каких он еще никогда не видел. Ошарашенный и
потрясенный пережитым, он медленно пришел в себя.
- Эх, сейчас бы тазик пельменей со сметаной! - сказал он, вдруг веселея,
ничего не понимающим дыхам и увидел, что сами дыхи прикладываются к
родившему их стволу, сося его, как мать. Сбросивший тяжесть коробочек, ствол
найденного Сомовым растения разросся за лето, разбух от влаги и превратился
в большое дерево, похожее чем-то на живого осьминога. (Так вот что держало
дыхов возле меня, поразился Сомов.)
Ему предложили пососать ствол, приложившись к бородавчатому скользкому
наросту. Сомов взглянул на слезящийся мутным клеем нарост, представил его во
рту и, едва подавив тошноту, вежливо покачал головой.
Дым из бункера валил еще много дней подряд. Пожара не случилось. Но