"Арсений Иванович Рутько. Суд скорый... (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- Кто такая? - спросил Иван Илларионович внезапно охрипшим голосом.
- Якутова я! Якутова, ваше превосходительство!
И опять взгляд Ивана Илларионовича невольно скользнул по лицу
мальчишки и в голове пронеслась мысль, что когда-то и этого, наверно,
будут судить и приговорят к каторге или смерти...
- Ваше превосходительство! Какой ему суд? Куда?
Не отвечая, Иван Илларионович усаживался в санки, а Якутова пыталась
забежать с другой стороны; девочки молча, но с какими-то кричащими, как
подумал потом Иван Илларионович, глазами цеплялись за ее юбку.
Малолетний Иван Якутов стоял неподвижно и исподлобья смотрел, как
председатель суда усаживается в санки, как кучер застегивает у него на
коленях медвежью полость.
- Трогай! - приказал капитан, ловя упавшее пенсне, и только тогда,
когда санки, взвизгнув полозьями, сорвались с места, оглянулся на плачущую
женщину, сказал сквозь зубы:
- Что искал, то и нашел, любезная! Мы их отучим бунтовать!
Иван Илларионович откинулся на спинку саней и, с силой зажмурив
уставшие глаза, подумал с облегчением: "Хорошо, что санки крытые, что
никто на улице не увидит, не узнает!"
И хотя у него, как всегда после вынесения смертного приговора, ныло
сердце, он с радостью подумал, что через полчаса окажется дома, где его
ожидает обед, и на столе будут уютно теплиться свечи, и можно будет снять
мундир, и заменить штиблеты мягкими шлепанцами, и обнять Ванюшку.
Элеонора, невестка, тоже не хотела отдавать старикам внука, но
оказалась замешанной во многих неблаговидных делах и вслед за мужем
отправилась думать над содеянным в иркутскую ссылку. И слава богу:
напоследок хватило благоразумия раскаяться и оставить мальчонку у деда с
бабкой.
Сейчас, заслышав звонок в передней, Ванюшка бросится навстречу деду,
сияя ясными глазенками, и остановится на пороге передней, ожидая, пока дед
отогреется с мороза.
Потом внук побежит впереди Ивана Илларионовича в столовую, где
теплится в переднем углу зала "неугасимая" лампада - всечасная забота
Ларисы Родионовны. Она все еще надеется вымолить у бога милость своему
несчастному сыну.
Муж не перечит жене: чем бы дитя ни тешилось, как говорят... Он-то
знает, что Аркадию сейчас милости ждать не приходится.
Но Ивану Илларионовичу еще не суждено было успокоиться и так легко
оторваться от служебных дел. Уже на повороте с Тюремной улицы сидевший
рядом капитан неожиданно ухватил Ивана Илларионовича за лежавшую поверх
полости дряблую руку.
- Иван Илларионович! - Голос был перепуганный, словно капитан увидел
перед собой нечто ужасное.
- Чего-с?
- А палач?! - шепотом выдохнул в самое ухо капитан. - Ведь здесь
нету!
Иван Илларионович очнулся от своих убаюкивающих дум о доме, хотя, по
справедливости говоря, мысль о палаче, которая только сейчас обожгла
капитана, уже несколько дней жила где-то в подсознании у председателя.
Палача, который раньше приводил в исполнение смертные приговоры в Уфе, две