"Татьяна Рябинина. Убить чудовище " - читать интересную книгу автора

- Я буду молиться о тебе, - сказал Фарагунд.
- И я тоже, - добавил Руперт, который иногда осмеливался предполагать,
что Творца, возможно, и вовсе не существует.

На рассвете я попрощался с отцом и матерю, которая рыдала по мне, как
по покойнику, и вышел из дома. Руперт и Фарагунд проводили меня до околицы.
- Держись, брат! - сказал Фарагунд, обнимая меня. - И помни, чудовищ
нельзя подпускать близко. Рази издали. Они хитры и коварны.
Я углубился в лес, направляясь к ближайшему логовищу чудовищ, до
которого было несколько дней пути, и вдруг услышал шорох. Нервы мои были
напряжены до предела, и я невольно вздрогнул, но из-за деревьев показалась
она, моя прекрасная Альгейда.
- Я не могла не увидеть тебя еще раз, Хендрик, - прошептала она,
опустив глаза. - Быть может, в последний раз. Прощай! И помни: я люблю тебя
и жду. И буду ждать, когда бы ни состоялась наша встреча.
Я охотно остался бы с ней там, в лесу, но надо было торопиться. И все
же я обернулся, чтобы еще раз увидеть ее и запечатлеть в памяти образ,
который будет воодушевлять меня в страшный миг битвы.
Альгейда скрылась, и мое сердце сжала невыносимая тоска. Чтобы хоть
немного развеять ее, я запел боевой гимн, но голос мой звучал тускло и
невыразительно. Тогда я начал вспоминать все, что знал о чудовищах, чтобы
представить, как лучше выстроить битву.
Рассказы об этих тварях мои сородичи изустно передавали из поколения в
поколение. Никто не мог точно сказать, когда именно чудовища впервые начали
беспокоить наших предков, откуда они пришли и как так вышло, что они,
довольно слабые и немощные на вид, вдруг стали брать над нами верх. Но все
сходились на том, что причиной тому их необыкновенная хитрость и ловкость. А
еще - невиданное коварство. Горе воину, допустившему в свое сердце жалость и
милосердие к поверженному врагу. Даже из последних сил, подыхая, чудовища
старались поразить противника. Они нападали исподтишка, из засады и
сражались, как одержимые.
Наше поселение у Черного озера находится в глуши, и на моей памяти
чудовище лишь однажды напало на нас, когда я был еще совсем юным. Невозможно
понять, что движет этими безумными одиночками, идущими войной на
многочисленного противника. Силы были неравными, и чудовище было повержено,
но оно успело умертвить не одного моего сородича. Оно лежало на земле у
околицы среди тел убитых им воинов, а мы стояли и смотрели на него. Каким же
безобразным оно было! До тех пор мне не доводилось видеть ничего более
омерзительного.
Его приземистое, кряжистое, грубо слепленное тело так отличалось от
наших - стройных и изящных. Кожа, местами поросшая шерстью, казалось
шершавой, как кора дерева. Маленькие злобные глаза даже после смерти
смотрели так, словно пронзали насквозь. Чудовище было невероятно грязным, и
от него пахло падалью. Оно внушало такой ужас, что понадобилось бросить
жребий - добровольцев вынести его за околицу и закопать не нашлось.
Солнце не раз взошло передо мной и опустилось за моей спиной, прежде
чем я понял: логово чудовищ уже поблизости. Повсюду виднелись кучи помета,
объедки, сломанные кусты и примятая трава. А на круглой поляне, словно самим
Творцом предназначенной для битвы, белели кости моих сородичей. Возможно,
они принадлежали тем, кого я хорошо знал и помнил. Моя душа исполнилась