"Татьяна Рябинина. Иудино племя" - читать интересную книгу автора

Катюша заболела свинкой. Обычная детская хворь осложнилась менингитом, и
через неделю девочки не стало.
Иудино племя... Как мать орала, когда они с Иваном назвали сына
Костиком. Тогда Ваня настоял на своем, и мать два года с ними не
разговаривала, даже внука видеть не хотела. Из завещания вычеркнула. Женя
ничего понять не могла, пока дядя Изя не объяснил, в чем дело. Она была
потрясена. И какая злость тогда у нее поднялась - и на мать, и на бабку. Да
и сейчас - нет-нет, да и всколыхнет. Мать живет себе, как червяк в яблоке,
ни забот, ни хлопот. Никого не любит, ничем не беспокоится. Вот и юбилей
этот - ничего хорошего от него Евгения Григорьевна не ждала.
- Мамуля, все в порядке?
Из комнаты выглянул Костик - высокий, чуть сутуловатый. Светлые
пушистые волосы, немного впалые щеки, круглые очочки под Джона Леннона. И
вечно смущенная улыбка.
- Да, Костик. Просто устала. Такая жара, просто невозможно.
- А-а. А то слышу, дверь хлопнула, и тишина.
- Ужинать будешь?
- Да нет, - отказался он. - Перекусил уже.
- Ну тогда и я не буду, - с облегчением вздохнула Евгения
Григорьевна. - Так устала сегодня, пойду лягу. Потом чаю попью. Ты не забыл,
завтра к бабушке ехать.
- Ой! - страдальчески сморщился Костик. - Мам, может, ты сама съездишь?
У меня зуб болит. Кажется, даже щеку раздуло.
Его левая щека действительно припухла.
- Это же флюс начинается! - испугалась Евгения Григорьевна. - Надо к
зубному. Срочно!
- Ну уж нет, к первому попавшемуся не пойду! - уперся сын. - А Любовь
Петровна будет только в понедельник. Потерплю. Сделай мне коры дубовой
пополоскать.
- Ладно, полежу немного и заварю, - она встала с банкетки, надела
тапки. - А может, все-таки?.. Бабушка так тебя любит. К тому же она за твою
учебу платит.
- Мамулик, - Косят сморщился еще сильнее. - То, что баба Фира платит за
мою учебу, - это одно. А вот то, что она меня якобы любит, -
извините-подвиньтесь. Ты прекрасно знаешь, что она никого не любит, кроме
себя. "Никто меня не любит так, как я", - это про нее.
- Костя, она же все-таки моя мать! - нахмурилась Евгения Григорьевна.
- Глубоко сочувствую. Ладно, так уж и быть, поеду. Иначе она тебя потом
сожрет. Но имей в виду, я делаю это, глубоко страдая.
Отвесив шутовской поклон, Костик ушел в свою комнату. Евгения
Григорьевна - в гостиную, которая считалась "ее". Стянула костюм, нырнула в
прохладный шелковый халат, со стоном вытянулась на диване. От жары слегка
мутило, мысли о еде вызывали отвращение. Попить бы, да надо идти на кухню.
Беспокоить сына не хотелось.
Господи, только бы у мальчишки все хорошо сложилось. После школы сам,
без всякого блата, поступил в Военмех, год проучился и ушел. Почему, так
толком и не объяснил. Как она с ним носилась, лишь бы в армию не попал.
Через знакомых справку достала о несуществующем энурезе. Костик справку
порвал и отправился служить. Во внутренние войска, на Урал. А потом мать
сама предложила оплатить его учебу в приличном вузе. Костя выбрал Балтийский