"Гелий Рябов. Конь бледный еврея Бейлиса " - читать интересную книгу автора

- Это имеет значение?
- Несомненно. Обогнав нас намного, там считают, что все наши
несовершенства именно в прискорбном отношении к евреям. От неравенства
евреев перед законом- в том числе. Теперь о недвижимости. Они не имеют
права ее приобретать.
Император подошел к окну и с интересом начал разглядывать строй
меняющегося караула. Сказал, не оборачиваясь:
- Значит, вы и я - мы станем как евреи? Все одинаковы?
- Господь говорит: несть еллин, ни иудей, но все и во всем - Христос,
Ваше Величество. Мы запрещаем евреям служить по государственной службе.
Наконец, три процента при приеме в высшие учебные заведения. Вряд ли это
справедливо...
- Это верно. Но что мешает евреям принять православие, веру истинную -
и все их неурядицы разом кончатся? Вот, Перетц служил у деда
статс-секретарем. А Геккельман заведует у вас в департаменте заграничной
агентурой. Кажется, просто и ясно... Помнится, он Авраам?
- От веры предков отказываются только ловкачи и невежды, Ваше
Величество. Геккельман теперь Гартинг, и не Авраам, а Аркадий...
- Они все ловкачи. Ну, правда, отнюдь не невежды... Тем не менее вы
настаиваете? Петр Аркадьевич, они повсюду пролезают безо всяких прав.
- Настаиваю, Ваше Величество. Будущее России - в свободе всех и
равенстве перед законом. Не о том ли дана вами Конституция 17 октября?
- Манифест, Петр Аркадьевич. Манифест. Но тем не менее я обещаю
подумать. В том, что вы говорили, есть резон. Конечно, с точки зрения
преданных нам... - тронул значок Союза русского народа слева, под карманом
кителя, - все это нонсенс, опасный притом, но мы должны быть выше
усредненного мнения. Я подумаю...
Столыпин наклонил голову и, четко повернувшись на каблуках, ушел. И
сразу же по деревянной лестнице, что была слева от входа, спустилась
Александра Федоровна.
- Что скажешь? - спросил Николай.
- Нас не поймут. Более всего не поймут тебя. На памятнике в Киеве
написано: "Единая и неделимая Россия". Но если отдать Финляндию и Польшу,
освободить евреев...
- Алекс, при чем здесь евреи?
- Они и так рвут страну на куски, а став равноправными - они ее просто
разнесут по закоулкам! Они потребуют еврейской республики!
- Я не думаю. Мы освободили крестьян - и ничего, живы...
- Конечно! Но только потому, что твой премьер вешает их на каждом
столбе! Решать тебе, мой дорогой, но это крайне опасно!

Через пять минут после этого разговора начальник дворцовой агентуры
полковник Спиридович встретился в глубине Царскосельского парка, у станции
Александровская, с дворцовым камер-лакеем. Тот был в цивильной, незаметной
одежде. Спиридович тоже неловко ерзал в неудобно сидевшей "визитке" и
нервно теребил усы.
- Что стряслось? - спросил добродушно (на "связь" был вызван агентом
экстренно, по телефону). - Раввина Мазе назначают в Государственный совет?
- Шутить, Александр Иванович, изволите! - Безбородое лицо лакея
затряслось от обиды и возмущения. - Однако попали-с в точку-с! Освобождает