"Василий Ряховский. Евпатий Коловрат." - читать интересную книгу автора

потому что пестун я ему сызмальства.
И поверила Евпраксия Ополонице, поверила и расцвела вновь.
Знала княжна, что сватал ее Истома Тятев, и замирало у нее сердце от
мысли встать рядом с ним перед алтарем. Смуглолицый и кудрявый, с горячими
беглыми глазами, давно привлекал ее взор Истома. Она не раз ловила его
взгляды на себе.
Истома слыл в Чернигове удальцом, плясал на гулянках, не хмелел от
многочисленных ковшей, старые воины говорили о его боевой удали и сулили
ему славу.
Если бы спросил ее князь-батюшка, она дала бы Истоме согласие...
Но седой, могучий Ополоница поколебал ее девичьи мечты. Раскрывая
перед ней дары далекой Рязани - дивные меха, янтарные бусы и жемчужные
кокошники, - Ополоница заставил ее затрепетать при мысли, что богатый
немереный край Руси будет ей подвластен, что рядом с князем мужем она
станет судить и рядить, печись о славе Рязани, что кони ее детей напьются
из Волги-реки и из Белоозера...
Истома вдруг потускнел в ее глазах, стал маленьким, она словно парила
над ним, еле замечая его...
Евпраксия глубоко вздохнула, прощаясь с привязанностями своего
девичьего детства, плененная дивным сказанием Ополоницы о градах и
селениях по реке-Оке, о дремучих темных лесах, о дубравах и голубых
озерах, о стругах, что плывут под стены Рязани с Волхова, из-под Великого
Новгорода.
Мыслями об этом она была полна все дни, пока собирали ее поезд к
неведомому жениху.
Когда узнала Евпраксия, что идет с ней послом боярин Истома, она
смутилась и первое мгновенье хотела просить отца отменить свой приговор:
пусть ничто не манит ее назад, пусть с девичеством все будет покончено. Но
вскоре изменила свое намерение княжна: пусть поедет с ней боярин - ей не
так будет страшно в чужих краях!
Встреча с женихом пролила свет в сердце Евпраксии. В синих глазах
Федора уловила она восхищение, растерянность и робость. Большой и сильный,
он представлялся ей кем-то обиженным и одиноким. Ей хотелось погладить
ладонью его прямые светлые волосы и близко заглянуть в глаза...
В первые дни своего пребывания в Рязани Евпраксия ничего не видела
вокруг, жила, как во сне. Каждую минуту она ждала прихода Федора. Когда ей
приносили его подарки, она с захолонувшем сердцем развертывала узелок и,
находя в нем глубоко запрятанные перстенек ли, образок ли золотой на
тонкой цепочке, радовалась безмерно, зная, что положили тот малый подарок
большие и добрые руки Федора.
Чем ближе подходил срок венчания, чем настойчивей стучалась в стены
терема сверкающая и нежная северная весна с серебристыми пушинками верб,
со щебетом жаворонков и вечерними криками гусей над безбрежным разливом
Оки, тем грустнее делалось Евпраксии. Только теперь она разглядела как
следует суровую неприютность здешнего края. Темные леса с высокими верхами
елей наводили на нее тоску. Как светлы и радостны дубравы на далекой
Родине! Сколько там солнечных полян, золотых песчаных откосов, спадающих к
голубым водам Десны, по которой вверх и вниз мчатся легкие будары с белыми
полотнищами парусов!
Рязань подавляла Евпраксию угрюмой прочностью своих стен и