"Василий Ряховский. Евпатий Коловрат." - читать интересную книгу автора

остановились у землянки на короткий привал. Сказывали те рязанские мужи,
что приходили на Рязань посланцы той чужеземной рати - два старых мурзы
[мелкий татарский феодал] и с ними чародейная жена. Была та жена вида
предивного, в дорогих цветных платьях, в низких чоботах и голубых портах.
Темные, как ночь, волосы жены были заплетены во многие косы и спадали на
грудь, унизанную золотом и серебром. Имела чародейка глаз острый, уста
улыбчаты. Лицом же красна подобно месяцу.
Удивленные рязанцы хотели побить пришельцев дрекольем. Но князь Юрий
не приказал того, принял послов татарского хана Батыя с почестями и
посадил за свой княжеский стол.
Когда послы Батыя насытились, то стали говорить князю такие речи:
- Требует князь от русских князей десятую часть всего, - и от князей,
и от людей, и из оружия, и из коней: Десятую часть коней белых, десятую
часть вороных, десятую бурых, рыжих и пегих. А не дадут хану такой дани,
начнет воевать на всю русскую землю.
Выслушал князь Юрий речи татарских мурз. Не смутили его смелые речи
спесивых посланцев хана. Князь держал совет с братьями и со старшей
дружиной и дал послам Батыя такой совет:
- Коли нас всех - русских князей, людей наших и храбрых воинов -
никого в живых не будет, тогда все наше богатство ваше будет. А пока
вольны мы на своей Русской земле на отеческой!
И приказал князь отрокам своим проводить посланцев предерзкого
татарского хана за городские ворота.
Седые татарские мурзы шли на своих кривых ногах неровно, путались в
долгих полах своих цветных халатов и от ярости спотыкались. Чародейка-жена
бесстыдно смотрела по сторонам, скалила белые зубы, и злато звенело на ее
колдовских плечах.
А на следующий день побежали гонцы на Пронск и на Колыму, в Муром и
на Осетр - ко князю Федору Юрьевичу созывать воинов и ратников Русской
земли. Два гонца пошли во Владимир-на Клязьме, к великому князю Георгию
Всеволодовичу, просить о помощи. Бирючи [вестники] и глашатаи князя вышли
в села и на торжища и начали скликать ратный люд.
...Так рассказывал Евпатию старик о недавних событиях в Рязани.
Недоброе слышалось в этом рассказе, и понял Евпатий, что недолго на
этот раз пробудет он под теплым кровом родительского дома, что не миновать
жене Татьянице вместе в матушкой плакать над его дорожной сумой и готовить
ему ратные одежды.
Когда одна за другой начали меркнуть пушистые звезды и проснувшаяся
рыба пошла кругами по водной глади и когда невиданное стадо лосей
простучало копытами, стремясь к водопою, Евпатий поднялся на ноги.
В жидком рассвете проступали могучие красностволые в бору сосны. У
подножия сосен, подобно пуховым подушкам, клубился и таял ночной туман.
Стали видны лица спящих у костра людей. Кудаш лежал навзничь, разметав
сильные руки. Спал он тихо, как ребенок. Зато старый мещерин так громко
всхрапывал, что дремавшие неподалеку кони сторожко шевелили чуткими ушами.
- В путь, люди! - громко сказал Евпатий и пошел к реке освежить лицо.
Собрались скоро. Тихая вода дымилась и казалась теплой. В камышовых
зарослях во множестве плавали и с шумом взлетали вверх стаи молодых уток.
К высоким плотинам из поваленных деревьев плыли, качая толстыми хвостами,
хозяйственные бобры.