"Василий Ряховский. Евпатий Коловрат." - читать интересную книгу автора

никто в мире. Пусть смирится молодой русский батыр и очистится огнем нашей
веры. Я дам ему полк и поставлю по правую свою руку.
Не успел толмач передать слова батыя, как Олег сделал шаг вперед.
Лицо его стало вдруг светло, и на губах появилась улыбка.
Забрызганный кровью, без шлема, в пробитой кольчуге, с плащом, изорванным
ударами многих стрел и висящим на одном плече, Олег казался соколом,
которого затравили вороны.
Он повел бровью в сторону толмача и заговорил, прямо глядя в лицо
хана:
- Возьми назад свои хвастливые речи, хан! Ты побил рязанских князей,
но еще не покорил их и не сделал своими рабами. Русская земля встанет, и
тогда не сдобровать твоим ордам!
- Что он говорит? Ты плохо слышишь! - крикнул Батый толмачу.
Прекрасная Сахет схватилась рукой за край плаща Олега, и ужас
появился в ее темных глазах.
- Это я говорю тебе - князь на Переяславле-Рязанском! Никогда русские
князья не служили поганым!
И звучно плюнул в лицо Батыю.
Все дальнейшие произошло в течение одной минуты. Батый гневно
выкрикнул какое-то слово, несколько его телохранителей - темных великанов
с узкими, заплывшими глазами - схватили Олега за Руки, поставили на
грязный снег, потом один из них за волосы оттянул голову князя назад и
взмахнул кривой саблей.



СМЕРТЬ КНЯГИНИ ЕВПРАКСИИ

Долги одинокие дни, а еще дольше осенние темные ночи!
С того времени, как ушел с войском Федор, не было минуты, когда
отпустила бы печаль-тоска сердце Евпраксии, и редкую ночь не орошало
княгиня горькими слезами пуховой подушки.
Одна была ей утеха - маленький сын Иван-Всеволод. Склоняясь над его
колыбелькой, поверяла молодая княгиня свои думы несмысленку-сыну,
обращаясь к далекому Федору.
Белолицый и голубоглазый мальчик улыбался матери и тянул руки к ее
заплетенным на две косам. И плакала княгиня и улыбалась, любуясь сыном.
В ту осень долго стояли ясные, золотые дни. В солнечной тишине
расцветали на лугах васильки и мышиный горошек. Опушки тонко пахли мятой и
чебрецом.
Княгиня засматривалась на багряные леса, что рдели на той стороне
Осетра, куда ушла рать Федора. Оттуда к городу летели стаи грачей,
беспокойные и шумные перед близким отлетом в дальние края и княгиню
подмывало спросить у голосистых черных птиц: что видели они за темными
лесами, не бежит ли гонец от князя Федора, а может, гонит он сам своего
резвого коня?
И Евпраксии ясно-ясно представлялось лицо Федора, освещенное
нетерпением, как гонит он вперед притомившегося коня, стараясь разглядеть
в туманной дали верхи своего терема.
Иногда заходили в городок рязанские люди, двигавшиеся на Москву и