"Илья Рясной. Наше дело - табак [B]" - читать интересную книгу автора

ровненько, на расстоянии примерно пятьсот метров друг от друга вдоль всей
трассы и одел в униформу - белые блузки, короткие юбочки. И все в одной
позе - нога вперед, рука поднята - голосуют.
- Вот у немцев - там порядок, - с уважением произнес водитель. -
Орднунг. Серьезные люди.
И тут он был прав. Граница с Германией - это переход в другой мир.
Как в фантастическом романе - шагаешь в черную дыру и оказываешься на
другой планете. Это царство орднунга - благословенного немецкого порядка.
Здесь у тебя не сопрут зонт, который ты оставил в автобусе, а будут бежать
за тобой через весь город и кричать, что ты его забыл. Тут нет некрашеных
домов и кривых, ухабистых шоссе, на которых отваливаются колеса. Тут
аккуратные немцы каждое утро моют асфальт перед своим "хаузом", часто
шампунем, притом не из-за того, что, как гласит анекдот, они настолько
страну загадили, а чисто по причине приверженности на генном уровне к
орднунгу. И на оградах палисадничков с розами там висят таблички "частная
собственность", что означает - эти розы никакой пьяный дурак не сгребет в
охапку, чтобы преподнести своей тоже уже изрядно поддатой даме сердца.
Орднунг - суть недостижимой в какой-то своей машинной размеренности,
правильной и жутко скучной цивилизации.
Но на сей раз Ушакову не надо было в Германию. Ему нужна была Польша.
Ему нужен был маленький двухэтажный отель, где банда Корейца выбивала
деньги из морских волков, пробороздивших все моря и ставших жертвами
пиратов сухопутных.
"Рено" остановился у подъезда нового здания управления полиции.
Начальник криминальной полиции воеводства, седой, разменявший недавно
полтинник Анджей Полонский, уже ждал их - по рации ему сообщили, что
русская машина въехала в город.
Добрая половина криминала в приграничье связана именно с
российско-польскими контактами, отсюда и отношения у коллег-полицейских
тесные и взаимовыгодные, часто перерастающие в приятельские.
- Здравствуй, дружище. - Анджей с искренней радостью похлопал по
плечам Ушакова, крепко пожал руку Гриневу. - Пошли, - он дал гостям знак
следовать за собой.
По-русски Полонский говорил прекрасно, почти без акцента. Он в свое
время учился в Академии МВД СССР, где, кстати, впервые и встретился с
Ушаковым, пережил все чистки после падения социализма и прирос к своему
креслу намертво.
Они прошли в просторный кабинет начальника криминальной полиции, в
котором на видном месте под стеклом были знаки различия русской милиции и
немецкой полиции, а также письмо за подписью начальника Полесского УВД с
благодарностью за сотрудничество.
- Вот, - ткнул Полонский в точку на карте своего воеводства. - Здесь
этот притон.
- Гостиница? - спросил Ушаков.
- Ну да, отель, - кивнул Полонский. - Кто там только не обитает. Ваши
бандиты. Чеченские. Интернационал. Хозяин там такой. Отсидел одиннадцать
лет еще до "Солидарности", старый мерзавец. Но ничего. Сейчас ему, как у
вас говорят, мало не покажется.
Полонский был взведен, как обычно бывает перед операцией. Сколько
Ушаков общался с полицейскими разных стран, польские коллеги все-таки