"Илья Рясной. Наше дело - табак [B]" - читать интересную книгу автора

счастье, водитель машины сумел по дороге выпрыгнуть из кабины, добрался до
железнодорожной станции и обо всем сообщил в милицию.
Район перекрыли военные и силы УВД. Беглые метались, как затравленные
волки, ощущая, что круг сужается и загонщики все ближе. Когда их
задерживали, один успел застрелиться. Остальных расстреляли позже, по
приговору суда, притом их главарь визжал, как свинья, когда объявили
приговор, и все пытался бухнуться на колени. Замполита-труса поперли в три
шеи из органов, зэков-активистов освободили и дали по ордену - случай в
истории исправительно-трудовых учреждений уникальный. А Ушаков,
единственный из той четверки, выжил. И теперь всякий раз, когда менялась
погода, головная боль напоминала ему о том страшном вечере.
Те трое оперов, которые легли тогда в Олянино, были хорошими людьми.
И Ушаков считал, что живет на этом свете и за них, поскольку должен был
погибнуть с ними в том чертовом поселке. После той бойни что-то изменилось
в нем. Очнувшись через два дня в больнице, узнав все, он вдруг ясно
осознал, что теперь ничто не примирит его с этой темной силой. И еще - он
перестал бояться за себя. И много раз, когда уголовники обещали
посчитаться, порезать его на куски, расстрелять, намекали, что все под
богом ходим, он только смеялся. Действительно, все ходим под богом. Как
будет, так и будет. Появилась в нем после того дня какая-то мощная
целеустремленность.
Она пугала самых отпетых уголовников и вместе с тем даже у них
вызывала уважение. Каждый в области знал, что если Ушаков вышел на цель,
то его не остановит никто и ничто - ни начальство, ни угрозы, ни пули.
Начальник уголовного розыска вернулся за свой стол и продолжил
листать распухшее оперативное дело "Сигаретчики". Недавно завели уже
шестой том - материалов накапливалось все больше. Информация, которая
ложилась в корки сводками, агентурными сообщениями, рапортами, становилась
все более убойной, опасной.
Он вытащил из конверта и разложил на столе фотографии. Основные
подозреваемые - с левой стороны, жертвы - с правой. Живые и мертвые - по
две стороны стола. Интересно, что с каждым месяцем фотографии с одной
стороны перекочевывали в другую: из мира живых - в мир мертвых. Эдакое
равновесие в природе. Ты убил - тебя убили. И государственное правосудие
как бы и не требуется - все утрясается само собой. Каждый из тех, кто
находился на левой стороне, надеялся выжить и пользоваться тем, ради чего
и было все затеяно, - большими деньгами. Каждый хотел, но получалось это
далеко не у каждого, и тогда очередная фотокарточка ложилась в этом
пасьянсе на другую сторону.
Тут были мелкие хищники, мечтавшие урвать свой кусок и затаиться, как
Сорока. Были крупные хищники - тот же Шамиль Зайнутдинов, король зверей,
черная фигура, от которого исходит энергия смерти. Пока он на вершине силы
и власти, но смерть однажды заявится и к нему. И тогда не помогут черный
бронированный лимузин и две машины прикрытия. Ничто не поможет. Поскольку
у смерти все расписано - и день, и час. Люди на картах никак не хотят
верить, что пасьянс продолжает раскидываться и карты ложатся на новые
места - это предусмотрено самой природой обращения зла.
- Жмуриками любуешься? - спросил Гринев, заходя в кабинет.
- Любуюсь.
- Звонил из УБОПа Гурин, - проинформировал Гринев. - Спрашивал