"Илья Рясной. Наше дело - табак [B]" - читать интересную книгу автора

Глава 1

ЗАКАЗУХА

- Смотри, что я нашел. - Гринев бросил на стол перед Ушаковым тонкую
самиздатовскую, в серой обложке и на плохой желтой бумаге книжку.
Называлась она "На ниве страсти". Автором ее значился некто Одуванчик.
- Это что за хренотень? - не понял Ушаков.
- Это мне агент принес, - победно заявил Гринев. - Раритет.
- Ничего не понимаю.
- Самиздат девяносто первого года. Записки гомосексуалиста. - Гринев
пролистал книжку и зачитал отрывок, в котором автор, явно по собственному
опыту, расписывал, какой кайф получал, когда братья-гомики брали его за
ноги и как Буратино трясли с балкона на высоте четырнадцатого этажа.
- "Ощутил, как по моему телу расплывается блаженство. Это был
экстаз!" - процитировал Гринев.
- Стиль не ахти, - оценил Ушаков.
- А откуда ему взяться? Зарецкий пишет хреново.
- Это что, он написал?
- А кто же еще?
- Одуванчик, значит. - С некоторым интересом Ушаков пролистнул книжку
с бесстыдными иллюстрациями. Брошюра вполне тянула на методическое пособие
для молодежи, решившей посвятить свою жизнь светлому влечению к лицам
одного с ними пола.
- Он еще тогда был не гомиком-депутатом, редактором, а обычным
гомиком. Книга тогда разошлась среди голубых быстро и была популярна.
Сегодня Эдик, конечно, не соглашается, что это его пера творение. Там,
кстати, и про Резину есть. Одна шайка-лейка. Они тусовались тогда у
областного драмтеатра.
- Где Резина мальчиков цеплял?
- Вот именно... Я на суде эту штуковину покажу, - потряс Гринев
книжкой.
Судебное заседание по иску Гринева в очередной раз откладывалось
из-за того, что редактор "Трезвого взора" напрочь его игнорировал.
- Резина, - хмыкнул Ушаков. - Ох, и дело было... Эта нашумевшая
история двухгодовалой давности. Тогда Гринев повязал банду Кошелька -
известного на весь воровской мир гомика, который сколотил шайку из своих
партнеров, насадив там жесточайшую дисциплину. Там были и бывшие
уголовники, и матросик, дезертировавший из части морской пехоты в
Старобалтийске. Жертвами они намечали чаще своих, голубых, благо среди них
полно людей денежных и авторитетных. Один арестованный из этой шайки-лейки
в порыве откровенности выложил Гриневу все и про редактора "Трезвого
взора", с которым познакомился по голубым делам, и про Резину, который
чуть ли не каждый день ошивался в сквере у драмтеатра и снимал себе
мальчиков тринадцати-четырнадцати лет.
Впрочем, Резиной он был только в скверике. Для всех остальных он был
Рафаэлем Михайловичем, помощником губернатора области, светочем
демократии, который толкался на всех демократических тусовках начиная с
восемьдесят седьмого года и не слезал с экранов телевизоров, где
проповедовал общечеловеческие ценности...