"Натан Рыбак. Переяславская рада (Роман)" - читать интересную книгу автора

знают. Следует выждать и присмотреться. Там, в Варшаве, не дремлют.
Генеральный писарь даже присвистнул, вспомнив про Елену. Теперь не было
сомнения - она связана с иезуитами. Ксендз сказал: <Папа простит ей>.
Дорого дал бы Капуста, если бы отнести ему этот медальон... Достал его из
футляра, потянул за цепочку. Сердце со стрелой. Повертел в руках, ковырнул
ногтем сбоку. Медальон не открывался. <Чорт с ним, - решил про себя. - Еще
успею>. И спрятал в карман.
Успокаивал сам себя: в конце концов, он ничего Лентовскому не обещал.
Да и ксендз не просил ни о чем. Встретились, и, в случае нужды, забыли. Но
тут же, услышав за дверью легкие шаги Гармаша, спохватился: <А он?..
Впрочем, что знает он? Скажу - ксендз приходил просить за своего
племянника, взятого под стражу. А то и вообще ничего не скажу>.
Бесшумно отворилась дверь, вошел Гармаш:
- Присели бы, пан Выговский... Мальвазии отведайте...
Он захлопотал у стола, ловко накладывал на тарелки закуску, налил
вина в кубки. Точно вспомнив о чем-то, хлопнул себя по лбу:
- Вот память!.. Девичья память у меня, пан писарь... - Поставив свой
кубок, полез в карман, протянул Выговскому бархатный кошелек: - Извольте,
пан ксендз передал.
Выговский недоуменно спросил:
- Что это?
- Деньги, пан генеральный писарь.
- Какие деньги? За что?
- Две тысячи злотых. Так и просил передать. Забыл за разговором,
возвращаться же не захотел. Духовного сана, а в приметы верит. Говорит:
<Вернусь - неудача>. Просил передать: <Это, говорит, пан Выговский знает,
от кого>. Выпьем, пан писарь.
- Погоди... Ну тебя к дьяволу с твоим вином! - В глазах все прыгало:
стол, кубки, широкое, как полная луна, лицо Гармаша.
- Обеспокоены чем, пан Выговский? Что с вами? - допытывался Гармаш.
- Вороти его скорее... - приказал Выговский, но тут же подумал:
поздно уже, надо что-нибудь другое выдумать. Крикнул: - Стой!
Гармаш замер у двери. Опускаясь в кресло, Выговский пояснил:
- Деньги эти мне ксендз должен был, только ошибся - не две тысячи, а
одну тысячу восемьсот. Надо вернуть остаток.
Гармаш засмеялся:
- Он вас, проклятый лях, видно, ростовщиком считает... Видите, с
излишком долг отдал. Ну, это не беда. У них денег довольно, а в хозяйстве
лишнее не помешает...
Выговский не слушал, думал о другом. Нет, Гармаш не выдаст.
Генеральный писарь давненько знал этого ловкого купца. Был с ним связан не
одним уже делом. Поглядел на него пристально, испытующе. Гармаш жмурился,
цедил сквозь зубы мальвазию. И вдруг сказал с самым простодушным видом,
глядя в лицо генерального писаря:
- Чуть не забыл, пан Выговский: говорил еще ксендз, что деньги эти
вам от сенатора. Сначала ничего не сказал, мол, сами знаете, а выходя в
калитку, повернулся и сказал. Вот брехун, а еще духовный сан на нем...
У Выговского поплыло перед глазами лицо Гармаша.
Стиснув эфес сабли, проскрежетал:
- Лишнее себе позволяешь...